Теневые блики

– Дипломатия… – невнятно кричал он где-то позади меня, все пытаясь вырвать свою грешную руку. – Надо попробовать… Имя Дома Ищущих… Переговоры…

Честное слово, я была готова его убить. Но остановись я для расправы – эту высокую честь себе забрали бы стрекочущие твари за нами. Поэтому я, до боли сжав челюсти, продолжала бежать вперед («Еще сорок кругов, малявка! СОРОК КРУГОВ, а не то получишь битой в зубы!» – вспоминались чудные тренировки с мастером Пнивколено). Сзади продолжались задыхающиеся хрипы «Все должно быть цивилизованно…» под авторством душечки Лиссая.

Впереди замаячил обрыв – хвала небу, не утес какой-нибудь, а овраг. Но все равно – видно было издали – до пепла неприятный. Мне требовалось срочно оценить наши перспективы. На бегу я обернулась – чуть ли не на сто восемьдесят градусов, в стиле Мараха.

Кривые, косые, неуклюжие и неукротимые силуэты не отставали. Они двигались неравномерно, странными скачками, будто на полянке мигал свет, из-за чего я видела их не все время, а урывками.

«Думай, Тинави, думай!» – приказывала я себе, галопируя дальше и не сводя глаз с чудовищ.

Но озарения не случилось. Зато случилось столкновение: под удивленный возглас Лиссая я вдруг смачно врезалась во что-то живое.

Мы все кубарем покатились вниз, по крутому склону оврага, столь же глубокого и темного, сколь степень моей неудачи в последние пару дней.

– Тинави, ты к-к-как? – сочувственно простонал Лиссай, когда мы, наконец, затормозили, рассыпавшись по дну оврага, как кегли. Принц мирно лежал под кустом папоротника и выглядел достаточно бодрым – учитывая наше незавидное положение.

Я не ответила Лиссаю. Я во все глаза пялилась на третьего участника гонки «Вниз Да Вниз».

Он уже встал во весь свой невеликий рост, в центре оврага, спиной к нам, и внимательно глядел наверх. Красный комбинезон, клетчатая рубаха с плеча Дахху, взлохмаченные волосы – ошибка невозможна.

– Карл, ты пришел! – с невероятным облегчением выдохнула я.

Мальчик не ответил. Он наблюдал за тем, как потусторонние твари собираются на краю обрыва. Их становилось все больше – открывались новые серые дыры, оттуда вылезали новые твари. Все они пялились на нас, странно корчась наверху, клонясь то вправо, то влево. Вдруг я поняла: они смеются…

– Это слуги Зверя? Что нам делать с ними? Небо голубое, прости меня, что я открыла эту прахову дверь… Как быть сейчас? Ты что-то вспомнил? – Раз боя пока не намечалось, я продолжала бомбардировать Карла вопросами, понятия не имея, как правильно вести себя в данной ситуации.

Двадцать моих идиотских реплик спустя мальчик обернулся…

Я отшатнулась. Лиссай, едва было выползший из-под папоротника, сдавленно ахнул.

У Карла наблюдались страшные проблемы с лицом. Лик мальчика сбоил, перелистывался, как страницы комикса. Менялась форма носа, расположение родинок на лице, разрез глаз, изгиб рта. Карл будто никак не мог решить, какое из сотни, нет, тысячи лиц выбрать.

Потом изменения пошли дальше: тело Карла также стало рябить и мигать, как сумасшедшее. Люди и нелюди всех возрастов промелькивали передо мной, примеряя на себя красный комбинезон. Одно лишь было неизменным – взгляд. Грустный взгляд пронзительно бирюзовых глаз. И фиолетовый фонарик в руке.

Наконец, череда незнакомцев исчезла. В центре оврага снова оказался Карл, мой Карл, любитель сахарного миндаля.

Когда его внешний вид устаканился, хохочущие до того твари замерли в высоте над нами – на полушаге, полужесте.

Они жадно всматривались в Карла: тут и там крохотные крылышки насекомых вибрировали в возбуждении, липкая серость порталов тянулась вперед. Под всем этим вниманием я почувствовала себя, как на арене в древней Тилирии – будто мы три гладиатора, на которых сейчас выпустят дикое животное… Учитывая присутствие Зверя в контексте, я, вероятно, была права.

– И вот я здесь, – сказал Карл тварям. – Чего же вы ждете?

Ох, зря он так.

Эти простые слова произвели эффект разорвавшейся гномьей бомбы.

Твари мгновенно рассыпались на составные части – тени отдельно, мухи отдельно… Кишащее насекомыми марево слетело на дно оврага, как моровое облако. Будто одеялом, жуки обернули нас с ошарашенным Лисом. Шевелящийся рой превратил нас в два отвратительных кокона и начал стягивать в туго перебинтованные оводами, слепнями и жуками мумии. Я, закрыв глаза, задыхалась от нехватки воздуха и отвращения.

Если бы меня кто спросил тогда, я сказала бы, что Карл – самый ужасный переговорщик во всех мирах.

Неожиданно ярко-белая вспышка разорвала небо.

Секунду спустя стали раздаваться невероятные крики. Я рискнула посмотреть, что происходит, и увидела, как Карл мощными движениями рук развертывает в воздухе искрящуюся, плюющуюся во все стороны голубыми огнями фигуру, состоящую из множества треугольников, сложенных в единое полотно. Эта фигура была такой четкой и явственной посреди творящегося вокруг липкого безумия, что больно было смотреть.

Тварей начало засасывать в сверкающие треугольники, но не успела я обрадоваться, как поняла, что со всех сторон в воздухе появляются все новые и новые дыры. А из них – тени и мухи, мухи и тени.