Теневые блики

Ласковая унни так и ринулась ко мне в объятия. Услышала мою просьбу и — по траве вокруг нас запрыгали сначала полупрозрачные, а потом все более и более материальные антилопы. На беседке завела песнь прекрасная птица охри из Западных пределов. Огромные бабочки лениво шевелили крылышками, отдыхая на цветах Святилища, а хитрый лисенок выглядывал из-за беседки.

Я, ликуя и смелея благодаря собственным способностям, указала на него пальцем:

— Лис. Он лис, и вы Лис. Можно я буду так вас называть и вслух тоже, а не только у себя в голове?

— Я всегда мечтал, чтобы меня так называли. Только никто до сих пор не предлагал, — признался Лиссай. Он повернулся на бок, подперев голову рукой и тем самым оказавшись ко мне еще немного ближе, и с улыбкой задумался. У меня сладко перехватило дыхание. Взгляд принца был обращен куда-то за мое плечо.

— Удивительно. Ты любишь мух и ос? — спросил он наконец.

— Что?

Сзади раздалось какое-то жужжание. Я, все еще в неге и истоме, обернулась. Помимо моих волшебных животных, вокруг беседки начали появляться летающие насекомые. Их становилось все больше. Постепенно пение птиц перекрыло отвратительное жужжание.

— Лис, — я вскочила. — Это не я.

— Точно? Это появилось после твоего колдовства.

Он тоже поднялся и напряженно встал впритык ко мне, неуютно скрестив руки на груди и насупив рыжие брови. Будто суровый взгляд королевского отпрыска мог остановить насекомых. Мы смотрели на то, как вдали, где белый туман мягко поглощал мшистые стволы, появляется какая-то странная черная линия. Будто невидимым пером провели жирную черту прямо по воздуху. Из нее появлялись все новые и новые твари. С тихими хлопками начали исчезать сотворенные мною иллюзии. Небо потемнело.

— Пошли домой, — попросила я. — У вас больше опыта. Давайте, вытаскивайте нас.

— Не получается, — с надрывом выдохнул Лиссай.

Он снова казался сумасшедшим художником, слишком высоким и худым для того, чтобы быть красивым, слишком уставшим для своего титула. Вдобавок ко всему я вспомнила, как и зачем вообще тут оказалась. Полынь в тюрьме, его собираются казнить! Прах побери!

Черные мухи начали с гулом виться вокруг нас. Какой-то мерзкий слепень попробовал сесть мне на руку. Я с отвращением откинула его. Черная полоса стала расширяться, приобретая очертания дыры. Внутри была липкая, грязная серость.

Я мысленно воззвала к унни, и щелкнув пальцами левой и правой руки поочередно, сумела откинуть насекомых на полметра назад. Это их только обозлило.

— Так, Лиссай, попробуйте сейчас расслабиться так же, как вы расслабляешься, чтобы попасть сюда, только на сей раз стремитесь в Шолох, ладно? — в моем голосе промелькнула паника.

Еще несколько агрессивных летучих жуков предприняли попытки укусить нас. Мерзкий гул нарастал, в ушах царил странный звон. Принц тяжело сглотнул, кадык так и дернулся вверх-вниз. Он закрыл глаза и сосредоточился.

— Тинави, — нервно буркнул Лиссай, не размыкая глаз, — А ведь насекомые и раньше появлялись при твоих визитах в Святилище. Вернее, после них. Ты думала над этим?

— Нет, — рявкнула я, вспоминая старое доброе, из прошлой жизни, заклинание Отпугивания Кровопийц.

Иноземцы считают, речь идет об упырях, но нет — всего лишь о комарах и прочих гадах. Мне кое-как удалось соединить новоприобретенную «дружбу» унни с классической теорией, но большого эффекта это не возымело: магический хлопок взорвал несколько десятков насекомых, но остальные лишь обозлились.

Я начала отмахиваться от насекомых руками. Их стало так много, что перестало быть видно беседку. Зато все расширяющаяся дыра просматривалась великолепно. Я с ужасом поняла, что теперь из нее лезут какие-то странные тени.

Черные, долговязые силуэты, будто бы состоящие из быстро мигающих густых точек. В области головы то и дело появлялись огромные глаза, сплошь зрачок и красные искры, но мгновение они спустя исчезали, чуть ниже чудился и пропадал оскаленный рот, пальцы на длинных руках крючились и нащупывали что-то. Тени двигались рывками, рыча на грани слышимости. Мухи, будто почувствовав хозяев, рванули к ним, облепили их, сделав чудовищ куда как более материальными и жуткими.

На их пути, собственно, были мы с Лиссаем.

Прах, прах, прах.

У принца нифига не получалось. Это было видно. Он бледнел и краснел, крепко зажмурившись и сжав кулаки, но Святилище — или как назвать то, чем оно обернулась? — не хотело отпускать своих жертв.

— Бежим! — наконец-то не выдержала я лика приближающихся тварей и потащила Лиса за собой в противоположную от них сторону.

Спотыкаясь, мы бежали по неприветливой сухой соломе, в которую превратилась нежная трава Святилища. В спины нам задул такой сильный ветер, что широкий капюшон летяги швырнуло мне на затылок. Боковым зрением я заметила белую клипсу-жемчужинку, прикрепленную к вороту справа.

Талисман Дружеского Ободрения от господина Бундруми! А я и забыла!

На ходу, продираясь сквозь неведомо откуда взявшие колючие кусты, слыша за спиной отвратительный рык, хрипенье, чавканье и гул насекомых, я зацепила клипсу за ухо.