Теневые владыки

SIC и VIS надели на себя личину страховых компаний, легальных предприятий, которые выросли из их преступной деятельности по контрабанде машин. Один софийский таксист объяснял: «Я купил свой «Мерседес» в июне 1992 года и, естественно, застраховал его в государственной компании, чтобы уменьшить поборы дорожной полиции. В то время нас останавливали каждые несколько километров, и полицейские просто требовали денег без всякого повода. Но если ты нарушал правила движения, например ездил без страховки, то платить приходилось вдвое больше. Однако очень быстро ко мне подошли несколько крутых парней – ну, вы знаете: короткие стрижки, татуировки, кожаные куртки, – и сказали, что мне придется купить страховку в SIC. Я так и сделал – не хотелось с ними связываться. А некоторые шоферы отказались – и уже через считаные часы у них угнали машины. Обратно они могли получить их, только заплатив за страховку в SIC… с процентами, конечно».

Это было не просто вымогательством. Если вашу машину угоняли, а у вас была страховка SIC, эти громилы перерыли бы все и нашли ее. Они оказывали реальные услуги (хотя не обходилось без угроз) и нисколько не приветствовали более мелких «агентов», которые пытались втиснуться на их территорию.

SIC, VIS и позже TIM превратились в крупные компании, деятельность которых распространялась на самые разные сектора экономики, как легальные, так и нелегальные. «Мы говорим не просто о тех парнях с золотыми цепями на бычьих шеях, которые занимают лучшие места в вашем любимом ресторане, – гневно говорил один европейский дипломат, не сдерживая отвращения. – Они бывали достаточно наглы и уверенны в себе, чтобы полностью перекрывать оживленные улицы в центре Софии только потому, что им хотелось позавтракать в тишине, не нарушаемой уличным шумом!»

Некоторые олигархи (например, «Мультигруп») поручали компаниям SIC и VIS оказание услуг безопасности. Другие предпочитали вербовать собственные отряды костоломов. От этих последних Илья Павлов, проявив осторожность, впоследствии отмежевался. Впрочем, до этого он водил тесную дружбу с некоторыми из самых известных бандитов. В первую очередь он работал с одним из боссов SIC, Младеном Михайловым, по кличке Маджо, – не в последнюю очередь потому, что Маджо начинал свою карьеру его шофером. Было бы несправедливо винить только Илью Павлова за то, что он выбрал такую жизнь, проходившую между вопиющей коррупцией, крупными хищениями и организованной преступностью. Особенно нравственным человеком он не был. Однако он воспользовался представившейся возможностью в то время, когда болгарское государство едва не рухнуло. По всей Восточной Европе люди стали замечать: когда страна входит в штопор, обломки, летящие от процесса перемен, в первую очередь погребают под собой закон. Капитализма здесь не существовало вплоть до 1989 года, так что безнадежно слабые государства, которые возникали по всему Советскому Союзу и Восточной Европе, просто не имели никакой возможности определить, что было «законным», а что – «незаконным». У них не было ни денег, ни опыта, чтобы регулировать коммерческие операции. Те, кто за первые три года после падения коммунизма заняли прочные позиции, нередко сами получали возможность диктовать правила игры для своего «дивного нового мира», пока продвигались наверх.

Международная природа торговли угнанными машинами диктовала возникающим болгарским синдикатам необходимость устанавливать связи с такими же группировками в других балканских и восточноевропейских странах. Каждая из этих стран сделала себе репутацию на торговле каким-то определенным товаром. Например, в Югославии это было оружие и сигареты. В Болгарии – машины. На Украине – переправка рабочих-нелегалов и женщин. Наркотики перевозили все.

Особое место в этих новых преступных взаимосвязях играли Венгрия и Чехословакия, благодаря тому, что за последнее десятилетие им удалось установить тесные экономические и коммерческие связи с соседями – Германией и Австрией. Вместе с тем в качестве бывших соцстран они до сих пор поддерживали безвизовый режим с остальной Восточной Европой. Казахи, грузины, болгары, молдаване, югославы и латыши могли временно проживать в этих странах без всяких хлопот.

Русские, разумеется, тоже.

Особенно оживленный рынок обмена валют возник в Венгрии, которая сразу же стала центром операций по отмыванию денег. Она оказалась настолько привлекательной для транснациональных преступных махинаций, что могущественные мафиозные группировки из России сделали Будапешт своим форпостом в Центральной Европе, откуда стремились расширять свою деятельность на Запад. Йово Николов, главный в Софии эксперт по болгарской организованной преступности, объяснял мне: «Когда пришли русские, они вытеснили из Венгрии и Чехословакии новую болгарскую мафию. Все начиналось с контрабанды автомобилей, но потом эти ребята заметили кое-что еще».