Тени

— Ты как? — я вздрогнула и посмотрела на Сашу.

— Плохо выглядишь, — он тоже устал, но от волнений. Переживал за меня.

Я имела неосторожность рассказать ему о происходящем. Вернее, Саша выпытал, когда в первый же день я свалилась с жесточайшей мигренью.

— Лучше тебя.

— Возможно, — согласилась я.

Какой смысл спорить, если я чувствую себя разбитой, разобранной на части, как детский конструктор.

— Скоро остановка, сможешь отдохнуть. — Саша придерживал пегого, заставляя идти шагом. Жеребец бунтовал, рвался вперед, и потому, пофыркивал от возмущения.

— Хорошо бы, — ответила я, морщась и потирая виски.

Самым обидным было то, что я не могла отменить «закон подлости». Имея возможность вылечить практические любые раны, я не в состоянии избавить себя от головной боли. Что тут скажешь? Издевательство чистой воды!

— Держись, — мужчина печально улыбнулся, и пришпорил коня.

Я наблюдала за тем, как он приблизился к Ирдрае, и что-то сказал тому. Видимо, решил предпринять еще одну попытку. Они переругались на днях из-за меня. Саша просил советника снять браслеты, обещал, что мы присоединимся к ним у Маринела, но Ирдрая был категорически против. В принципе, я его понимала. Он рассчитывал использовать меня в качестве отвлекающего маневра. Предъявить светлым эдакое чудо, в которое я превратилась, а потому стремился держать в поле зрения, чтобы туз неожиданно не испарился из рукава. Вот и сейчас, он покачал головой, отрицая, махнув рукой для наглядности. Очередной отказ.

— Идем, — голос Саши вывел меня из иллюзорного транса, в который я пыталась погрузиться непрестанно повторяя: «Не слышу».

Помогало слабо, помимо чужих разговоров начинало раздражать собственное нудение. За всем этим я даже не заметила, что мы остановились, и, похоже, уже давно, так как мужчины успели развернуть лагерь.

— Уже?!

— Да.

Саша помог мне выбраться и, поддерживая, повел к шатру. Я цеплялась за его руку, молясь, чтобы ноги не подкачали, донесли до места. С каждым часом становилось все хуже. И я постепенно начинала понимать самоубийц. Желание спустить курок преследовало, зудя на подушечках пальцев.

— Надо лечь, — выдохнула я, подавляя маниакальную жажду, засунуть голову в тиски.

— Скоро, милая, еще немного. — Он обхватил меня за талию, и практически внес внутрь. — Держись.

Наряду с заботой в его голосе сквозила злость. Я понимала, что не на меня, но все равно стало грустно. Все мы выдохлись, окончательно и бесповоротно.

— Люблю тебя, — простонала я, поднимая руки, следуя его понуканиям.

— Тоже. — Саша стягивал с меня плащ, хотя я была согласна завалиться, как есть, лишь бы уснуть, хоть ненадолго. — Потерпи.

— Стараюсь, — я смежила отяжелевшие веки.

— Сейчас отдохнешь.

— Угу.

* * *

Видимо, я все-таки не выдержала и отрубилась в процессе. На месте того момента, как ложилась в кровать — пробел. Проснулась через несколько часов, уже ночью, от надрывного крика, и чуть не заплакала, потому как наряду с мозговой деятельностью, активизировались и голоса. Даже на мгновенье показалось, что вой разбудивший меня, звучит не в реальности, а в моем сознании, пока не расслышала чьи-то яростные чертыханья, и короткие приказы: «Держите его».

Долго размышлять над тем, что вызвало переполох, не имело смысла. И так все ясно, кто-то из дозорных плохо смотрел под ноги. И сейчас, очередная жертва тумана, стремилась прекратить мучения. Как же я его понимала! Самой хотелось отстегнуть голову, и положить на полку, уж лучше быть Всадником без головы, чем превратиться в мученицу.

Тихонько простонав что-то невразумительно, я заворочалась, стараясь устроиться поудобнее. Потревоженный Саша, тут же открыл глаза, и, облокотившись на руку, навис надо мной.

— Ты как? — как и всегда в последнее время, нежность и тревога в его голосе перемешались.

— Смотря с чем сравнивать, — ответила я. — Пока терпимо.

— Поспи еще. — Его пальцы легонько пробежались по моему лбу, убирая волосы, упавшие на глаза. — Еще есть время.

— Да, — я вздохнула, согласившись, при этом не имея уверенности, что смогу заснуть. Теперь проваливалась в сон, только в состоянии крайнего изнурения, в противном случае мешали голоса.

— Как Нуванна? — поинтересовалась я, вспомнив, что не видела брата весь прошедший день.

— Нормально, — ответил Саша, но что-то в его интонации заставило меня насторожиться.

— Шен?

— Правда, все в норме.

— Нет, неправда. Говори, — отрезала я.

Не только на меня срединные земли действовали подавляюще. Как и в прошлый раз, оказавшись на их территории, Николай впал в угнетенное состояние. Вновь увидела свет знакомая косичка, облюбовавшая мужскую ладонь.

— Хорошо. — Саша горько вздохнул, и я поняла, что скрытое безумие прогрессирует. — Иногда мне кажется, что он слышит зов.

— Зов?! — не то чтобы я спросила, скорее испугалась. Зов — это плохо, очень плохо для Коли. — Не может быть!

— Лаари, я сказал — кажется, а не уверен.

— Где он?

— У костра, с дозорными. Спать отказался.

— Опять?

— Опять.

— Плохо.

— Я знаю. А теперь спи, — мужчина легонько поцеловал меня в лоб и притянул к себе. — Скоро вставать. Еще один трудный день впереди.