Тени

Наконец полузадохнувшись, она высвободилась из моих объятий. — Нет, дорогой, оставь мое платье в покое. Может быть в другое время ты уложишь меня на софу в этой комнате. Но сегодня мы используем эту спальню, как уважающие себя — замужние супруги. Только... только подожди меня минуточку, как воспитанный мальчик, пока я переоденусь во что-нибудь очень приятное и сексуальное.

— Хорошо, я подожду.

Глава 16

Гостиница "Фламинго" находилась на первом этаже высокого нового здания на широком бульваре с пальмами посередине. Даже за все то время, что я провел в Калифорнии в во Флориде, не упоминая уже обширный Юго-Запад, я никогда не мог привыкнуть к мысли, что пальмовые деревья растут и в Соединенных Штатах Америки. Они всегда выглядели для меня очень экзотично и нереально и я ожидал всегда услышать звук тамтамов по ночам и рычащих в кустах львов. Напротив через улицу располагалась автостоянка. Я поставил "Рено" на свободное место и вышел из автомобиля, чтобы помочь своей невесте выйти из машины.

Некоторая принужденность чувствовалась в нас. Дело уже не предполагало разыгрывания пьесы, но реальность наши манеры так же не прибрели. Наши манеры были искусственны и я полагаю мы оба знали, что нам очень сильно придется напрягаться пока не закончится работа, мы оба понимали, что нам придется напрягаться и после, и поэтому напряженность присутствовала в полной мере.

Она надела другое, удобное и красивое, и в разумных пределах дорогое платье, которое могло бы слегка поднять подписку на журнал мод "Вог", но ничего бы большего ей не прибавило. Платье было из шерсти, глубокого темно-коричневого цвета. Я осмотрел ее, но не заметил ненужных выпуклостей.

— Где револьвер? — спросил я.

Она рассмеялась и указала на свой бок где свободно свисала ткань.

— Игрушка закреплена у пояса юбки, — произнесла она. — Я молю бога, как бы она ни выпала на пол со стуком в самый неподходящий момент. — Она скорчила гримасу. — Ты наверно выдашь мне информацию, что пивная самое подходящее место, чтобы спрятаться всякому чьи размеры чуть поменьше, чем у джерсийской коровы, а я порвала совершенно новый чулок, пытаясь в нем спрятать эту игрушку.

— Хорошо. Мы еще не опаздываем, но нам надо уже отправляться.... Проклятье!

— В чем дело?

Мы вышли из дома. Я обычным образом начал проверять припаркованную машину. Но внезапно остановился, увидев низкую, скоростную, с большими колесами и с открытым верхом, машину. Я узнал ее. Я в ней приехал в Новый Орлеан и убыл из него. "Вы узнаете его, когда увидите его, — загадочно сказал мне человек по телефону."

— В чем дело, Поль? — спросила Оливия.

— Ничего, — сказал я. — Ничего, я бы только хотел, чтобы они оставили детей играть в свои игры, а грязную работу отдали бы взрослым. Идем.

В пять двадцать было еще светло, но во "Фламинго" стояла облачная, безлунная полночь. Нам пришлось замереть на мгновение, чтобы наши глаза привыкли к потемкам.

— Ах, нет, — произнесла внезапно Оливия. Ее пальцы сжали мою руку.

— Какая еще проблема? — спросил я.

— Это блондинка. Она в баре.

Я не стал чесать в затылке. — Значит, блондинка в баре. Ты думаешь, я стану охотиться за ней?

— Медсестра у Грольда. Его секретарь. Ты ее знаешь. Я тебе уже говорила о ней. Та, что смеялась надо мной.

— Но ты говорила, что его офис как раз за углом. Может она просто забежала по дороге домой. Может ей нужна разрядка после целого дня разговоров по телефону, когда она сообщала тоскующим леди, что Гарольд отсутствует.

Оливия еще крепче ухватилась за руку. — Я не хочу находиться с ней в одном помещении, Поль. Или я страшно заболею, или кинусь на нее.

— Только мужчины кидаются на женщин, — сказал я, — в переносном смысле слова. Не смешите меня, доктор. Неужели кто-то может так ненавидеть другого, что откажется от ужина.

Через мгновение она рассмеялась, — о, дорогой. И преувеличить немного нельзя?

— Нет, при исполнении обязанностей нельзя. Твое о ней мнение?

— Должно быть забежала по дороге домой, как ты сказал. Она даже не переоделась.

— Прозрачный белый нейлон — ее униформа?

— С просвечивающим нижним розовым бельем. Не стоит упоминать где нижнего белья нет. Рядом с нею красивый парень — будто телевизионный демонстратор моделей, красиво загорелый, с вьющимися черными волосами и яркими белыми зубами. Одетый в гражданскую одежду, спортивный пиджак и брюки, но он носит их, как форменную одежду, я думаю, он моряк, с базы, возможно авиатор, в увольнении. У летающих моряков несколько иная выправка, чем у плавающих моряков. Живя в Пенсаколе их быстро научишься различать. Гарольд позеленеет от ревности, если узнает, что его маленькая королева из офиса гуляет с молодым человеком.

Я случайно повернул к ним взгляд. Это был Брейсуейт. Я же требовал большей информации о Муни. Посадите кого-нибудь покопать о нем грязи, — просил я. — Поищите в его прошлом, в его доме, в его офисе.... Как этот морской летчик проделал работу по сближению с секретарем Муни — непонятно, но похоже, что они встретились не случайно.