Тени

– Но почему вы не перенесли его из подвала? – пролепетала воспитательница. – Почему не пригласили целителя?

– Почему, пригласили. – Мужчина чуть пожал плечами и кивком указал на темноволосую стройную женщину, чьи кисти покрывала зеленая татуировка – благословение Террии. Один из товарищей Залина осторожно поддерживал несчастную, иначе, вероятней всего, она уже давно упала бы в обморок. Лицо целительницы заливала смертельная белизна, обильный пот струился по ее лбу. Женщина смотрела прямо перед собой, видимо, опасаясь даже случайно еще раз взглянуть на то, что лежало подле ее ног.

– И? – непонимающе протянула Нинель. – Почему вы продолжаете мучить этого бедного израненного мужчину? Почему не облегчите его страдания?

– Мужчину? – переспросил с какой-то странной интонацией Залин. – О нет, любезная Нинель, вы глубоко ошибаетесь. Перед вами лежит женщина. Причем отлично вам знакомая.

Воспитательница нахмурилась, не понимая, о чем он говорит. Вот этот жалкий окровавленный кусок сырого мяса – женщина?!

– Я не понимаю, почему она еще жива, – неожиданно подала голос целительница. Гулко сглотнула слюну, бросила молниеносный взгляд на пол и опять уставилась перед собой. – Это невероятно, немыслимо! У нее в теле не осталось, по-моему, ни одной целой кости. Практически все органы превратились в фарш. Но ее сердце еще бьется. Как такое возможно? Мне даже не удается снять боль. Никакие заклинания не действуют, будто кто-то не позволяет колдовать. Это… Это дело рук Галаша. Так, и только так. Но как он посмел столь дерзко колдовать в монастыре Пресветлой богини?

Целительница с тяжким вздохом отвернулась. Оперлась на руку ближайшего воина и отошла к стене, где запрокинула голову вверх, безуспешно пытаясь остановить слезы.

– Вот вам и ответ, почему мы оставили несчастную в подвале. – Залин потер лоб. – Я не представляю, как перенести матушку Серафию, не убив ее этим.

– Что?! – Нинель задохнулась от волнения. Схватилась рукой за грудь, пытаясь успокоить зашедшееся от боли сердце. – Это… это Серафия? Но как? Почему?

– Откуда я знаю, – оборвал ее Залин, досадливо поморщившись. – Настоятельницу нашла одна из послушниц, которая должна была убраться в подвале. Понятное дело, упала в обморок, после чего… хм-м… прочистила желудок и опять рухнула без сознания. Очнулась, кое-как выползла наверх. Слава Пресветлым богам, девица оказалась достаточно разумной, несмотря на слабые нервы. Хотя… Полагаю, тут любому, даже моим парням, было бы весьма непросто совладать с собой. Так или иначе, но послушнице хватило ума не поднимать вой и крик на весь монастырь. Она разбудила помощницу Серафии, та отправила за нами, а мы разыскали целительницу Таилию. Правда, не очень-то она нам помогла.

В последней фразе Залина скользнула горькая ирония. Он присел на корточки и легонько коснулся Серафии. Та мучительно замычала, но не смогла открыть заплывших глаз. Впрочем, Нинель не была уверена, что они у нее еще остались.

– Кто это мог сотворить? – прошептала воспитательница. Сделала шаг назад, пошатнулась и наверняка упала бы, если бы ей на подмогу не пришел ближайший мужчина.

– Не знаю, – задумчиво протянул Залин. – Я даже не могу представить, чтобы человек был способен на такое. Но кто еще? Не сама же она так себя изувечила.

– Возможно, дикий зверь? – робко проговорила Нинель, но тут же осеклась, осознав, насколько глупо прозвучало ее предположение.

– Дикий зверь не появляется из ниоткуда и не пропадает после нападения. – Залин негромко хмыкнул и кивнул куда-то в сторону. – А еще он не оставляет подобных следов.

Нинель невольно посмотрела туда, куда указывал мужчина. Удивленно вздернула брови, увидев грубо нацарапанный знак богини Смерти – разорванный молнией круг.

– И еще один символ на другой стене. – Залин встал и подошел к ней. Задумчиво провел пальцами по глубоким царапинам. – Странно. Я бы сказал, что это сделано когтями. Или…

Тут он запнулся, нагнулся ближе, почти уткнувшись носом в знак, и что-то подцепил. Нинель прищурилась, пытаясь понять, что это. Мужчина сжимал в пальцах какую-то тонкую бесцветную пластинку.

– Ноготь, – чуть изменившимся голосом заключил Залин. Перевел взгляд на Серафию, которая вновь начала что-то слабо мычать, дергаясь на полу.

– Вы думаете, это она сделала? – ахнула Нинель. – Но это же невозможно!

– Здесь произошло слишком много невозможного, чтобы отрицать какую-либо вероятность, – отрезал Залин. – Могу поклясться, что у нее на руках не осталось ни одного ногтя. Но зачем она это сделала? Что хотела показать?

Серафия застонала громче. Целительница, замершая в отдалении, с явной неохотой шагнула к ней. Простерла руки ладонями вниз, и татуировка налилась цветом. Сначала нежно-салатовым, как молодая весенняя листва, затем все более и более темным. Нинель нахмурилась. Насколько она помнила, все должно было происходить иначе.

Внезапно линии татуировки почернели. Женщина вскрикнула от боли, отчаянно затрясла руками, будто сбивая невидимое пламя.