Тени Альвиона

– Не знаю. Для начала надо переписать все слова с точками – тогда, может быть, станет ясно.

Вытащив карандаш и сложенный листок бумаги из кармана новой легкой куртки, Кинн принялся за дело. Глядя на то, как он сосредоточенно работает, я подумала, что ради этого готова потерпеть позирование для Глерра.

Вечером мы уселись с Кинном в столовой – на широком и длинном столе можно было с удобством разложить все книги по высшей камнелогии, которые мы нашли в библиотеке. Кьяра еще не вернулась из Оранжереи, где проводила первое занятие с младшими, а Нейт ушел прогуляться – возможно, искать Ферна, который так и не появился.

Карту Кинн обсуждать не захотел: «Надо еще раз всё перепроверить», – и вместо этого принялся читать про камни в механизмах, чтобы понять, как открыть отсек тележки. Я предложила помочь и взялась за монументальный труд, посвященный принципам функционирования простейших механизмов.

В квартире было тихо, слышались только шелест страниц и щебетание птиц за открытым окном. Отвлекшись, я взглянула на Кинна и внезапно вспомнила наши занятия в школьной библиотеке. Услышав мое хмыканье, он поднял голову.

– Что такое?

– Тебе ничего не напоминает? – кивнула я на разложенные книги и тетрадки.

Кинн несколько раз моргнул, потом заулыбался.

– Кажется, это уже традиция.

На сердце у меня потеплело, и я улыбнулась в ответ. Нестерпимо захотелось сказать, как много значило то время, проведенное в совместном молчании. Однако Кинн снова заговорил:

– Почему ты меня выбрала – тогда, у наставника Луккиана?

Внезапно мне стало жарко и я почувствовала, как краснею. Опустив взгляд в книгу, но не разбирая ни слова, я пробормотала:

– Не сказать, что у меня был выбор. Ты или Мáрен. А Марен… он… Одно время для него день был прожит зря, если он не признался мне в любви, а я не… – Я в смятении запнулась, чувствуя, что Кинн на меня смотрит, а потом затараторила, уже не в силах остановиться: – Я устала от фальши, от всех этих признаний – только потому, что я дочь Эрена Линда… Поэтому я старалась держаться от Марена подальше.

– А мне показалось, что его чувства искренни.

Позабыв о смущении, я уставилась на Кинна – он с задумчивым видом изучал тетрадку перед собой.

– Мы же всегда сидели вместе у наставника Луккиана, – пояснил он. – Марен с тебя глаз не сводил. Мне кажется, никто не может подделывать чувства на протяжении стольких лет.

От изумления я приоткрыла рот. Кинн сейчас что, защищает Марена? Как так вышло, что мы с ним сидим и обсуждаем чувства Марена ко мне?

Наши глаза встретились, и я в смятении пролепетала:

– Что ж, хорошо, что я не выбрала Марена. Иначе… вышло бы очень неловко. И для него, и для меня.

Кинн опустил голову и вполголоса проговорил:

– Да уж, Марену повезло, – и, взяв карандаш, пододвинул к себе книгу.

Какое-то время я сидела неподвижно, чувствуя, как дрожат от волнения руки.

Что это за диалог такой? При чем здесь Марен? У меня возникло ужасное ощущение, что разговор зашел не туда, но времени всё исправить мне не дали: в лиловой гостиной послышались голоса, и двери в столовую отворились.

– О, вы здесь! – воскликнула Кьяра.

Она зашла вместе с Нейтом и, в изнеможении опустившись рядом на стул, выдохнула:

– А я-то считала, что малыши при храме силы отнимают. Но эти… – она покачала головой. – Донни лишь бы поболтать, Мар какие-то железки в руках крутит, а Тиша… – ее голос слегка дрогнул, – с ней, видимо, вообще никто не занимался: рисовать-то она может, а писать не умеет. – Помолчав, Кьяра добавила: – Да, кстати, Тайли тоже была. Может, и она будет заниматься.

– Да? А ей зачем? – из вежливости спросила я, еще не отойдя от разговора с Кинном.

– Она привела Тишу, а потом решила немного послушать, да так и осталась. Сказала, что интересно. Если будет ходить – хорошо, пример для других. Вдруг и Люциллу бы удалось привлечь…

– Лютик так просто не дастся, – раздался вдруг голос Ферна.

Вздрогнув, мы обернулись и увидели застывшего в дверях юношу: вид у него был хмурый и какой-то отрешенный. Нейт опомнился первым:

– Ферн! Где ты пропадал? Я тебя обыскался!

Тот пожал плечами.

– Не думал, что обязан докладывать… – Ферн обвел взглядом стол с книгами. – Вижу, у вас всё прекрасно. Что ж, не буду мешать, – и, развернувшись, он вышел, хлопнув дверью.

– Что с ним такое? – нахмурившись, спросила Кьяра.

Нейт бросил на дверь обеспокоенный взгляд, потом покачал головой.

– Ему надо немного прийти в себя.

А я мысленно добавила: «А нам пока – держаться от него подальше».

Но на следующий день Ферн вел себя на удивление спокойно и даже согласился вечером сыграть с Нейтом в ровинсоль, а Кинн пробудил для них камни.