Тени Альвиона

В Оранжерею нас с Кьярой провожал Ферн. Он шел впереди, и волей-неволей мой взгляд упирался в его растрепанные волосы и широкую спину. Внезапно я поймала себя на мысли, что хочу узнать, что творится в его голове.

Теперь, когда я знала про историю с Лиллой, мне стало казаться, что я отчасти понимаю, почему он так ожесточился: он считает, что его предала не только любимая девушка, но и близкий друг. И этой девушки больше не было… Интересно, как он отнесся к известию о ее смерти?..

В эту минуту Ферн оглянулся и пронзил меня холодным взглядом. Вздрогнув, я покраснела и опустила голову.

Он ведь не умеет читать мысли?..

– Прошу, дорогая, не хмурься, – сказал Глерр и коснулся моего лба теплыми пальцами.

Встрепенувшись, я в недоумении уставилась в его синие глаза и непроизвольно отпрянула.

– Что?..

Юноша выпрямился и нетерпеливо смахнул пылинку с кружевных манжет своей рубашки.

– Я привык, что на мои слова откликаются с первого раза. Мне пришлось позвать тебя трижды. Надеюсь, такого больше не повторится.

Прикусив язык, чтобы не сказать, что я ему не кукла, я заставила себя кивнуть. Глерр лишний раз поправил рукав моего платья и наконец отошел к мольберту.

Я опустила взгляд, молча негодуя, как вдруг дверь в мастерскую распахнулась и послышался голос Ферна:

– Ну что, вы тут еще не умерли со скуки? Сколько можно… – Он внезапно умолк. А потом до меня донесся едва слышный шепот: – Лилла?..

Мое сердце сжалось, и я подняла голову: Ферн застыл в дверном проеме, бледный как полотно. Встретившись со мной глазами, он вздрогнул и в его взгляде промелькнуло узнавание. Он осмотрел меня с головы до ног и выдохнул:

– Ты…

Всё во мне обмерло, а Ферн вдруг повернулся к Глерру и с пугающей ненавистью прошипел:

– Что ты задумал? Это же ее платье!

– О чем это ты? Чье платье? – спросил Глерр, но никто не стал его слушать: Ферн рванулся к нему, а я вскочила и, не чувствуя под собой ног, бросилась в гардеробную, где, захлопнув дверь, попыталась содрать с себя одежду, путаясь в крючках.

Ее платье.

Мне показалось, что всё тело в огне, и я начала задыхаться, когда рядом раздался голос Кьяры:

– Тише, тише. Сейчас.

Пока она помогала мне раздеться, я поняла, что из глаз текут слезы и что меня трясет.

«Тебе кто-нибудь говорил, что вы с Лиллой?..»

Нет, никто не сказал мне, что я похожа на погибшую девушку.

Глава 6

Я сидела на узком диванчике, безучастно наблюдая за тем, как солнце подбирается к босым ногам. Кьяра помогла мне надеть мое светло-зеленое платье и, переодевшись сама, ушла, чтобы передать Кинну, что я задержусь. Мои руки безвольно лежали на легкой материи – Нейт говорил, что на склад перенесли вещи из магазинов, так что это платье до меня точно никто не носил.

В отличие от того, голубого.

Перед глазами всплыло помертвевшее, потрясенное лицо Ферна.

Живот снова свело, а дыхание сбилось. Неужели мы с Лиллой на самом деле похожи? А Глерр вправду не знал, чье это платье?

Во рту появилась горечь, и я наконец поняла: вот почему Нейт иногда смотрел на меня с такой тоской, а Ферн – с таким вызовом. Меня охватила дрожь, и я обняла себя руками.

Я не хочу быть ходячим напоминанием об умершей девушке.

Не знаю, сколько я так просидела, пока вдруг не очнулась от мысли: меня ждет Кинн!

Натянув чулки и туфли, я вышла в пустую мастерскую. Мольберт стоял криво, словно его кто-то сдвинул, а на полу и на одном из столиков в россыпи осколков синели пятна краски – похоже, Ферн с Глерром сцепились. Бросив еще один взгляд по сторонам, я уже шагнула к дверям, но внезапно остановилась.

Нет, не надо этого делать.

Однако ноги сами понесли меня к мольберту. Остановившись напротив, я с замиранием сердца взглянула на рисунок.

Это был карандашный эскиз – Глерр даже не проработал задний план, – но наши с Кьярой фигуры и лица были четко прорисованы. У меня захватило дух от той точности, с какой художник передал наше жизненное сходство. На мгновение что-то привлекло мое внимание, и я снова посмотрела на Кьяру, а потом – на себя, но мысль ускользнула, стоило моему взгляду остановиться на платье.

Ее платье.

Я отпрянула от мольберта с колотящимся сердцем и, едва не запнувшись о столик, поспешила прочь из мастерской – прочь от себя в образе Лиллы.

– Ты в порядке? – Кинн устремился ко мне, едва я выскочила в галерею. Он оглядел меня с ног до головы, словно ожидал, что я ранена. Когда я устало кивнула, он судорожно выдохнул и спросил: – Что там произошло? Сперва оттуда вылетел Ферн, совершенно не в себе, меня даже не заметил, потом появился Глерр – весь в крови и краске, рубашка порвана, злобно на меня глянул, но ничего не сказал. А потом Кьяра… По-моему, она сама не поняла, из-за чего они подрались, – сказала что-то про платье и что ты задержишься…

После злосчастного разговора о Марене между нами с Кинном появилась какая-то отчужденность, но сейчас его серые глаза смотрели встревоженно, и смотрели они на меня. Не успела я ответить, как Кинн мягко проговорил:

– Пойдем. Тебе надо на свежий воздух.

– А как же карта?.. – слабо возразила я.