Тени Амиран. Черный рыцарь для неженки

Невдалеке узкая полоса деревьев, дорога, канава. В ней и обнаружили тело около трех недель тому.

— Чувствуй. Ты, сама. — Эдам подошел со спины, остановился в шаге.

— А...

— А я дам тебе для этого пространство.

Он знал, о чем говорил, ее экран.

Рори закрыла глаза.

Раз, два, три, че-ты-ре, пять, вышел убийца погулять...

И снова смерть.

И еще раз на новом месте.

И снова. Все кончается одинаково. Последним вдохом. Последним выдохом.

Рори машинально брала из рук Эдама протянутую кружку, отпивала горячего сладкого чая и снова погружалась в иные слои реальности. В те, в которых лишали жизни.

В полной мере прочувствовала, что значит быть «рабой таланта».

Третье место — одаренная, четвертое — обычный мужчина, пятое — одаренная.

Везде кровь.

Везде боль и нежелание умирать.

Всегда «Вы виноваты!», звучащее повторяющимся припевом-приговором.

Быстрая походка одной жертвы, копошение в сумке другой, пенье веселого мотивчика под нос третьей, их тени на стенах домов и дорогах города, запахи одежды, духи на длинных волосах, скрип обуви, стук каблуков по мраморному полу коридоров, дыхание ровное; дыхание, сбившееся от бега; надсадный кашель... мысли, заботы... надежды, планы.

У них были семьи, почти у всех.

У них была жизнь.

Иногда Рори получалось настолько глубоко проникнуть в мир жертв, что ей начинало казаться — она становится ими на те мгновения. Знала точно, что они чувствовали минуты до нападения. Однако... эмоции жертв не проживала, не ощущала даже отголосков боли, как бывало ранее, не умирала раз за разом вместе с ними.

Знала. Наблюдала. Не чувствовала.

Эдам сдержал слово. Разница между новыми трансами и прежними бесконтрольными «припадками» колоссальная. Даже по сравнению с тем, что устроила без его разрешения, но с его участием вчера в квартире на Моммзена.

Видения стали более ясными, подробными, структурированными, если так можно выразиться. Без хаоса чужих и своих ощущений. Лишь холодное расчетливое понимание.

Работа.

Именно в этом преимущество связки «медиатор-экран». «Пластырь» может регулировать интенсивность восприятия медиатора, усиливать или закрывать определенные стороны видений.

Лист за листом заполнялись картинами, часто Рори продолжала зарисовывать отдельные детали уже после транса. Видения сейчас не стирались из памяти. Сосредоточившись на пределе внимания, она могла их воссоздать.

Искренне, всем сердцем надеялсь, что сотрутся потом.

Забыть. Все забыть.

Когда же все закончится?

— Остановимся на сегодня, — предложил Эдам после очередного места.

Взял Рори за плечи, вглядываясь в лицо. Увереннно, словно имел право на такое к ней обращение. И Рори позволила, затаив дыхание.

— Перекусить не хочешь? — подошел к ним Хаффнер, обычно державшийся в стороне, а то и за дверью, чтобы не мешать.

Рори отказалась, помотала головой без дополнительных объяснений.

Если откровенно, ей сейчас кусок в горло бы не полез.

— Хочу попытаться доделать все сегодня.

Не затягивать. Откромсать пресловутый кошачий хвост одним махом, и все — забыть. Чтобы завтра ей проснуться и начать новый день без всех этих ужасов. С чистого, не замазанного чужой кровью листа. Чтобы нарисовать на нем то, что хочется самой. Попытаться, во всяком случе.

— Уверена? — Хаффнер смотрел, не скрывая сомнения во взгляде. — Закончим мы днем раньше, днем позже — роли особой уже не играет.

— Как себя чувствуешь? — Эдам не убрал рук с ее плеч и взгляда от лица не отводил.

Если бы не обстоятельства, Рори бы обязательно смутилась. А так — ничего, смотрит в ответ открыто, от прикосновения в обморок не падает.

— На удивление, хорошо. Не сравнить с тем, как бывало прежде.

Эдам усмехнулся.

— Я рад.

Время приближалось к пяти вечера. Дорога по городу от одного места преступления до другого также отнимала время. Эдембург — большой город, стремительно разрастающийся. Число жителей медленно, но верно приближалось к миллиону.

Хаффнер занял место рядом с водителем, а Рюск и Вовин остались в центре, так что путь продолжили в урезанном составе.

— Ехать долго. Вздремни, если получится.

Твердое плечо Эдама совсем рядом. Его тепло, его запах. Рори не смогла противиться искушению еще раз окунуться в него.

Позже перестанет, сведет прикосновения к вынужденному минимуму. Но не сегодня.

Сколько у нее времени? Затягивать с работой на Орден Рори не хотела. Если повезет, закончит сегодня же. Смелое заявление, да?

Сама поражалась.

Помимо этого, еще день? Два? На анализ ее мазни — малохудожественной, зато богатой на детали, на вопросы, которые, несомненно, еще всплывут по ходу дела?

Вот дилемма — как отделаться от Ордена с его маньяками, но сохранить Эдама?..

13

Осторожно прислонилась виском к чуть колючему драпу пальто на Эдаме, вдохнула глубоко, постепенно расслабляясь.

Обидно. Очень.

Самые приятные в ее жизни ощущения, самые волшебные моменты происходят в таких условиях и в подобном контексте. Приправлены следами орудующего в столице маньяка. С даром Рори по-другому никак?

Как ей потом, когда все закончится, вспоминать мгновения с Эдамом, без того чтобы не вспомнить страшные убийства?