Тени Атлантиды

Лишь избранные хранят память об убитом боге. Но теперь, благодаря этому древнему свитку, который предсказал все, что должно случиться в будущем, и хранит истинную кровь Усира, мы сможем снять проклятие с Кхешии!

Усирзес оторвался от свитка и замолчал.

— И все же это грустный рассказ, — вздохнула Иссария. — И он как будто незакончен…

— Да, у этой истории нет конца, — согласился жрец. — Она продолжается по сей день. И то, что происходит с нами здесь и сейчас, — часть этой истории.

— Но разве это не притча? — спросил Рамдан.

— Нет, — покачал головой Усирзес. — Все это случилось в действительности. Я знаю мудреца, который видел своими глазами, как Сатх убил Усира. Он не был жрецом. Он служил во дворце и в ту ночь считал и записывал на свитки папируса, сколько в какой провинции собрано зерна. Комната, в которой работал писец, находилась как раз напротив покоев, где отдыхал бог Усир.

Писец засиделся допоздна и собирался уже идти домой, но вдруг заметил, как в покои к Усиру скользнула тень. Тогда он подошел ближе, заглянул в приоткрытую дверь и увидел, как брат поднял руку на брата…

На другой день человек этот отказался от высокой должности при дворце и покинул столицу. Он стал жить как отшельник в шалаше на краю пустыни. То, что довелось ему увидеть, изменило его жизнь…

Я встречался с ним. Он рассказал мне о том, чему стал свидетелем. И это его рассказ помог мне снять оковы забытья, которые сковывали мою память, подобно всем прочим кхешийцам. С его помощью я одолел магию змеелюдей и помог освободиться еще нескольким людям, в том числе и своему брату. 4

Правда, до вашего появления мы были бессильны сделать что бы то ни было. Ибо смерть за отступничество грозила не только нам, но и всем нашим близким

— Ты веришь, что твой бог воскреснет? — спросил, прищурясь, Кулл.

— Да, мой король, об этом тоже говорится в этом пророчестве, — кивнул Усирзес. — Когда мы построим светлые храмы вместо капищ и вознесем молитву Усиру, Истинный бог, вернется к нам. Потому что бога, мой король, нельзя уничтожить.

К полуночи бочонок с вином опустел. От реки долетали стук деревянных молотков и отборная ругань.

Иссария поправила покрывало на плечах и зевнула.

— А луна здесь всегда такого цвета? — спросила она. — И звезды?

Кулл пожал плечами. Ему хотелось спать, а не любоваться звездами.

— Нет, ты посмотри, — настаивала девушка.

Атлант взглянул на небо. Звезды светились холодным светом, а луна, поднимавшая над кронами деревьев, походила на налитый темной кровью пузырь.

— Что за дрянь такая? — пробормотал Кулл.

— Может быть, это связано с временем года? — предположил Брул. — Или в воздухе висит цветочная пыль… Или еще что-нибудь…

Усирзес покачал головой:

— Я никогда не видел такой луны и ни о чем подобном не слышал.

Люди, сидевшие вокруг костра на циновках, смотрели на небо. Чернокожие слуги, прислуживавшие им, застыли, задрав головы. Телохранители валузийского короля тоже не отрываясь глядели ввысь. Все видели одно и то же: небо было точно забрызгано кровью.

— Это определенно не цветочная пыльца, — сказал негромко Рамдан.

— Тогда что же это такое? — спросил Брул.

— Знамение, — ответил маг. — Он поставил на стол пустую чашу и пристальным взглядом обвел сидевших у огня.

— Змей, который напал на галеру, — тоже знамение, — продолжал Рамдан, — Брул оказался прав — это морской змей. А морскому змею не место в реке. И луна не должна быть красной. Это знаки. Предвестья богов.

— Я так понимаю, — сказал Кулл, — битва будет кровавой.

— Да, мой король, — кивнул Рамдан. — Я не говорил об этом прежде, потому что не был уверен. Теперь другое дело… Я хочу, чтобы все взглянули на Щит Хотата.

В руке мага, будто прямо из воздуха, возник талисман.

Иссария приподняла голову и прищурилась, всматриваясь в камень.

— Он светится? — неуверенно спросила она.

— Похоже, что на него падает свет от костра, — заметил Брул.

Кулл промолчал.

Тогда Рамдан прикрыл талисман широким черным рукавом своего одеяния. Теперь блики костра не падали на камень, и все увидели, что в глубине Щита Хотата мерцает яркая сапфировая звездочка.

— Талисман начинает светиться, — начал объяснять Рамдан, — если я или другой маг с его помощью выполняем какое-то магическое действо и если тебе, мой король, угрожает опасность…

Брул хотел что-то сказать, но Рамдан знаком остановил его.

— Я не задействовал талисман, — продолжал Рамдан. — А Брул, я полагаю, хочет сказать, что опасность нашему королю не угрожает. Произошло вот что. В ту ночь, когда мы по подземному ходу проникли в храм Сатха в Тшепи, Щит Хотата зажегся сам собой. Сейчас оно светится ярче. И я уверен, завтра огонь внутри камня будет виден при солнечном свете.

— Ну и что все это значит? — нахмурился Кулл. — Сперва морской змей, потом эти звезды, а теперь талисман. Послушай, Рамдан, из того, что ты тут наговорил, я пока не понял ни слова!