Тени безумия

– Знаю, знаю, – усмехнулся Роамн. – Вы теперь хотите спросить о том, возможно ли этой магией овладеть тому, кто не принадлежит к шард-а? В теории – возможно. И уже столетия телериды ищут способ воплотить эту возможность в действительность. Изучаем когитопагов и ллэрхов, постигаем хитрости псионики элхидов, эйнэ и агхиров. Увы, но творение квазисознаний пока остается особым Даром моего народа, и то не всего, а лишь некоторых из шард-а. Разумеется, как и во всякой области магической науки, ходят слухи о секретных экспериментах, завершившихся успехом. Но это сродни легенде о искусственно созданном с помощью магенетики живом существе, обладающем разумной энергемой, или рассказам о безумном волшебнике, сотворившем магическое оружие, с помощью которого он в одиночку собирается поработить мир. Собственно, Ракура, мой интерес к вашим сангвинемософским исследованиям и теории вызван как раз поиском выхода из сложившегося в познании квазисознаний тупика. Я вижу этот выход в области магии крови, в ее методах воздействии на реальность. Поэтому почти все мое познание направлено на сангвинемософию. Я изучал полные глупостей и несуразностей трактаты именитых магов крови – и находил истинные драгоценности сангвинемософии в не относящихся к ней работах. Я постиг все доступные практики и техники магии крови – и разработал такие, реализация которых при нынешнем состоянии магической науки невозможна. Я обращался в Конклав, просил открыть мне доступ к их тайным архивам в обмен на помощь и раскрытие некоторых тайн Шард-А-Арота – таких тайн, которые шард-а специально создают, чтобы торговаться с Высшим советом. Мои слуги с опасностью для жизни изучали катакомбы под разрушенными городами Кровавых эльфов на Ближнем Востоке. Они искали запретные рукописи в Преднебесной империи. Они путешествовали даже на Вихос и в Заграбию. Моя коллекция существующих книг по магии крови самая полная. В ней есть дошедшие от самих Магов-Драконов скрижали. И я внимательно слежу за публикациями в журналах магических коллегий и академий, чтобы не пропустить способа постижения сангвинемософии, который не входит в число моих способов познания. Вы же понимаете, Ракура, какие перспективы откроются перед всеми магами, а то и перед всеми смертными, если я найду общедоступный метод создания квазисознаний. Это изменит мир, не побоюсь столь пафосных слов.

– Не думаю, что их стоит бояться. Они достаточно правдивы.

– Вижу, вы понимаете, что станет доступно смертным, когда – а я не сомневаюсь, что именно «когда», а не «если» – я открою этот метод. Реальность во всей ее многогранности. Сотрудничество и понимание – для всех и каждого. То единство в многообразии, о котором мечтали мистики и философы Древнего Архэ, и не для воспарившего в эмпиреи духа, а для живущих здесь и сейчас. Однако я понимаю ваши сомнения. Да-да, именно сейчас у вас должны возникнуть сомнения – как показывает мой опыт, вы в этот момент догадываетесь о подводных камнях, ожидающих корабль моих надежд. Об алчущих власти и богатства, о ненавидящих всех, кто не похож на них, о сломанных духом и поддавшихся низменным страстям, о злодеях и глупцах, о тех, кто выбрал путь Порока – что будет, достанься им эта магия? Как уберечь от них выбравших путь Добродетели? Или как сделать так, чтобы все выбрали этот путь? И будет ли тогда это выбором, если не останется альтернативы? У меня много вопросов. И я честно скажу: я не знаю ответы на них. И до тех пор, пока не узнаю, я не открою миру квазисознание для всех и каждого – даже когда найду его.

Роамн задумчиво сложил руки в замок. Его внимательные карие глаза с ниточками октарина вокруг зрачков изучили лицо Уолта, перебежали на картину с троллем и драконами, вернулись обратно к Магистру.