Тени безумия

Уолт схватил посох, отбил направленный в голову выпад меча – широкоплечий риттер Брохс, в отличие от своих воздушных собратьев, не растерялся. Боевой маг стиснул зубы, уходя вбок от удара второго меча. Столкновение посоха и покрытого рунами клинка далось Уолту с трудом. Это позавчера после обильных вливаний лечебного и обезболивающего эфира он без всякой магии справился с двумя риттерами. Не будь перед этим изматывающей схватки с шрайя, скорее всего, продержался бы в бою и с четырьмя-пятью. Но сейчас Ракура с трудом сдерживал натиск рунного рыцаря, а ведь к тому на помощь спешили остальные бойцы.

Вот теперь бы помощь Иукены не помешала.

– Эсетерус кайраа тшай! – взвыл Тиратус, вскинув левую руку. Пальцы конклавовца покрылись белым огнем, пламя взметнулось вверх, вытягиваясь в три длинных клинка с пылающим над остриями знаком Verken – ярко-алой паутиной внутри прозрачной сферы. Атаковавший Уолта риттер торопливо отступил. Янис резко опустил руку, и пламенные лезвия ринулись на боевого мага. Первые два метили в плечи, третье нацелилось в грудь. Выстави Ракура против клинков стихийную защиту или даже энергетический Щит, они бы все сожгли. Не просто магическое пламя, а эфирный огонь, подпитываемый собранной в волшебном плаще Силой, вызвал эгидовский наблюдатель, и обычные колдовские средства не годились против самой сути пламенной стихии.

Но не внутри Куба шрайя.

Уолт взмахнул посохом навстречу белым клинкам, ударил навершием прямо по пламенным лезвиям. Гексаэдр ушебти отрезал Именной посох от внешних магических Источников – но Никиитасу по силам было подчинить, поглотить и переработать слабый эфирный огонь. Клинки распались на лоскутки белого пламени, устремившиеся к темно-красному монокристаллу в навершии. Не дожидаясь, пока Никиитас полностью подчинит заклинание Тиратуса, Уолт направил посох в сторону преграждающих путь к лесу риттеров. Белоснежный сгусток ревущего огня ростом с Магистра вырвался из навершия и раскидал в стороны трех воинов, еще не понявших, что питавшая защитные чары их доспехов рунная магия исчезла. Боевой маг бросился в образовавшуюся прореху в ряду рыцарей, выставив посох перед собой и подняв его так, что навершие оказалось над головой. Уолт не собирался получать в спину арбалетную стрелу, пускай и лишившуюся убийственной магии, и остатки поглощенных чар Никиитас, повинуясь воле хозяина, обратил во вспышку слепящего света.

Задумка удалась. Вслед боевому магу полетели не бельты, а проклятия и пожелания отправиться в Нижние Реальности. Кто-то заорал, приказывая ему остановиться и бросить посох. Не Тиратус, нет, тот визжал, требуя прикончить Магистра и принести ему его голову. И вот уже зло прогудела над головой арбалетная стрела, воткнулась в пихту и медленно, словно нехотя, загорелась, свистнули рядом ее сотоварки. Уолт вжал голову в плечи и бросился в сторону, под защиту могучего кедра. Вне Куба рунной магии, покрывающей бельты риттеров, хватило бы, чтобы пробить и даже сжечь крупный ствол, за которым спрятался, переводя дух, Ракура, но сейчас они не были столь опасны. Похоже, это не сразу дошло до стрелков, и в дерево, прежде чем стрельба прекратилась, вонзилось десятка два стрел.

А затем кедр содрогнулся, точно по нему ударил палицей горный тролль, на Уолта осыпался ворох хвои. Гадать, что произошло, долго не пришлось. В стоявшую неподалеку пихту врезался риттер, выглядевший так, словно он попал под заклинание Черного Пресса – сочетание давящей магии Тьмы и сокрушающей магии Хаоса. Измятый доспех будто побывал в пасти дракона, руки и ноги болтались как конечности марионетки, управляемой пьяным кукольником, конусовидное забрало шлема было направлено за спину, и дело состояло не в том, что риттер неправильно надел хундсгугель. Стоило отдать должное воину – умирая, он не выпустил меч из рук.

На поляне истошно орали, слышались глухие звуки ударов, как будто кто-то бил деревянным мечом по тренировочному манекену. Кричал что-то Тиратус, то ли вербальные формулы заклинаний, то ли приказы. Голос эгидовского наблюдателя перекрывал даже вопли сражающихся с неведомым врагом риттеров.

А почему неведомым? Живущие в Ночи так и не показались, а вариантов имелось не так уж и много.

Шрайя наконец-то объявились.

Недолго думая Уолт рванул в глубь леса. Конклавовцам, к сожалению, не помочь. Вернее, останься на поляне Янис Тиратус, и Ракура нисколечко не сожалел бы, но простые воины Конклава не заслужили смерти от клинков шрайя.