Тени безумия

– Хорошо. – Орк бросил взгляд на часы. Янис был уверен, что ровно через пять минут сержант отправится за названными риттерами и волшебницей и вместе с ними спустится к находящейся в эгидовской темнице девушке. Орк освободит ее от кляпа и спросит, готова ли она во всем признаться. Она ответит, что готова. Сказанного ею хватит, чтобы осудить за использование запретной магии, и Брохс выдаст пленнице пилюлю, содержащую обещанную смесь. Девушка примет ее. Как и Брохс, она будет думать, что спасена от скаллаура.

Но, как и Брохс, она поддастся заблуждению.

От скаллаура нет спасения. Смесь отодвинет появление личинок на несколько месяцев, а потом девушка умрет. В адских муках, как и описывал Тиратус.

Наказание за изготовление и продажу приворотного зелья будет слишком мягким. Оно не исправит дефекта.

Его исправит Янис.

А Брохс… Да, он многое понимает. Да, он верный слуга. Но кое о чем не стоит знать даже сержанту.

Янис Тиратус, выходя из обеденной комнаты, в предвкушении потер руки… Еще один дефект из многих устранен, и порядок вновь торжествует. И все благодаря ему, обычному служителю Конклава.

Ну что ж. Теперь его ждет встреча с Магистром. Интересно, будет он с дефектом или окажется заурядным законопослушным смертным? Впрочем, зачем гадать? Сейчас он все узнает.

Глава девятая Мирта

Маги. Без них – скучно, с ними – весело. Без них – опасно, но с ними – еще опаснее.

Ифкид-варвар

Солдат усердно вглядывался в подорожную на трех языках: тамирийском, новороланском и всеобщем, с печатями тамирийской таможни и ордена Небесного Огня. Лицо его ничего не выражало, лишь густые черные брови жили собственной жизнью. Они то резко взлетали вверх, как птицы с огорода, когда туда выбегает крестьянин с метлой, то неторопливо опускались, как те же птицы, осторожно возвращающиеся на огород после того, как крестьянин, устав размахивать метлой, уходит в дом.

Уолт терпеливо ждал.

Тамирийские солдаты, проверявшие подорожные, знали, что перед ними маг. Плащ с искусной вязью светящихся октарином рун в Роланском Союзе дозволялось носить только сословию волшебников – и нарушителей карали сурово. Еще тамирийские солдаты знали, что перед ними волшебник Школы Магии. На это прямо указывали символы на дорожных сумках – скрещенные посохи на фоне рун «Sholias» и «Maagir». Не говоря уже о написанном в подорожной. Впрочем, особой уверенности в грамотности командира патруля у Ракуры не было.

Солдаты могли без всяких проверок пропустить в одиночку путешествующего по дорогам Тамирии чародея, тем более Магистра. Могли. Но каждому, кто хоть немного, чуточку, самую малость, но дорвался до власти, хочется эту власть любым способом продемонстрировать. Будто его кто-то все время колет иголками в задницу, мрачно обещая, что если он не покичится своими полномочиями, то иголки будут заменены на покрытый ядом стилет. И прет эта власть, эта мелкая, ничтожная властишка, прет и требует ее заметить – вот она я! Вот! Туточки! Обратите на меня внимание! Я есть!

И нет ничего хуже для этой власти, чем невнимание к ней.

Все равно что Верховный Убог плюнет в тарелку с супом Верховному Богу на банкете в честь временного перемирия Небесного Града и Нижних Реальностей – конец света, не иначе…

Внимательно прочитав два раза, а может, просто просмотрев подорожную и глубокомысленно глянув на Уолта, солдат свернул бумагу и вернул ее Ракуре. Как можно почтительнее, но стараясь выглядеть солидно. Было видно, что ему это не впервой. В смысле солидно выглядеть. Семь раз отмерил эту солидность, не иначе.

Наступила тишина. Говорить Магистру те же слова, что и обычным путешественникам, бессмысленно. Не скажешь ведь боевому магу: «Будьте осторожнее, времена сейчас неспокойные». Боевых магов вообще надо просить: «Будьте осторожнее, не убейте всех дураков, что вас попытаются ограбить».

Солдат старательно думал, перебирая в голове заготовленные фразы. Уолт, скучая, следил за процессом. Подумывает, как разжиться на одиноком путешественнике? Пытается сообразить, какие претензии можно предъявить магу и не лишиться при этом головы на плечах? Все шесть тамирийских гильдий волшебников сильны и имеют влияние на парламент страны, их представители входят в королевский совет. Это не Фироль, где жрецы и дворянство подмяли под себя чародеев. Несомненно, сказывается близость Мирты. Когда под боком известный на весь мир Город Магов, невольно начинаешь соответствовать высоким стандартам волшебства и оперирования эфиром. Иначе все платежеспособные заказчики побегут в Мирту, а им останется предсказывать да заклинать погоду. Конкуренция – она и в Укеми конкуренция.

– Счастливой дороги, господин маг, – наконец сказал солдат, возвращая подорожную. Говорил он по-тамирийски, но созданная на кафедре магической лингвистики универсальная модель языковой системы и активировавшие ее заклинания Познания и Понимания позволяли Уолту понимать собеседника.