Тени Богов. Искупление

Впервые маленький городок Альбиус показался Гледе невероятно большим. Улицы словно удлинились, ушли за горизонт, поэтому у ворот собственного дома она уже задыхалась, а когда вслед за отцом вбежала внутрь, почувствовала, что сердце в ее груди останавливается. Старик Тенер[45] — слуга и домоуправитель Бренинов — сидел сразу за дверью и вполголоса выл. Торн взглянул на лестницу, ведущую на второй этаж, увидел стекающую по ней кровь и ринулся наверх. Там он сначала нашел Квину[46] — служанку и дочь Тенера. Она была убита ударом меча. Тут же валялся и меч Лики. Сама Лики лежала у входа в спальню. Казалось, что смерть застала ее врасплох, лишь прижатые к животу колени и рука под грудью подсказывали, что с ног ее сбила боль в сердце. Правой, забрызганной кровью Квины рукой Лики стискивала шею под затылком. Не веря собственным глазам, чувствуя, как сердце замирает груди, и все погружается в темноту, Торн упал на колени.

— Мама! — осеклась и захрипела в рыданиях Гледа у него за спиной.

— Быстро, — услышал Торн собственный голос и не узнал его. — Накрой Квину. Возьми покрывало на постели — и накрой. Потом протри меч мамы, и принеси два мешка. Мой и свой. И все это — бегом!

Гледа метнулась в сторону, а Торн положил руку на щеку жены, почувствовал холод уходящей жизни и крикнул через плечо, чтобы остановить рыдания, рвущие грудь:

— Тенер!

— Я здесь, господин, — забулькал слезами старик, бывший слугой еще у юной Лики Бренин — тогда еще Лики Вичти.

— У тебя десять минут, — уронил сухие слова Торн. — Седлай всех трех лошадей и собирай вещи. Мы уходим.

— Слушаюсь, господин, — отозвался слуга.

— Что дальше? — всхлипнула за спиной Торна Гледа, не решаясь приблизиться к матери.

— Порты переодела? — он говорил с дочерью, не отрывая взгляда от завитков темных волос на виске жены.

— Да, — прошептала Гледа.

— Собирайся так, как мы собирались на летние игрища в прошлом году, — еле слышно проговорил Торн. — У тебя тоже десять минут, не больше. Только вот еще что, сунь в мой мешок шкатулку с материными украшениями и возьми мешочек с монетами в моей комнате. Ты знаешь.

— Куда мы пойдем? — спросила Гледа, сдерживая рыдания.

— Куда? — переспросил Торн, вспомнил бегство Раска и прошептал. — Подальше отсюда.

— Но что происходит?! — прикусила губу Гледа.

— Ты еще спрашиваешь? — процедил сквозь зубы Торн и снял руку Лики с ее шеи. У четвертого позвонка жены темнело синее пятно. Кожа вокруг него вздулась как от ожога.

— Так, значит… — пробормотал Торн и стал заворачивать тело Лики в ковер, на котором она и лежала.

— Папа! — раздался стон Гледы. — Шея. Печет сзади. Невыносимо.

Торн вскочил на ноги так, словно враг, которого он преследовал всю жизнь, наконец явил себя. На шее дочери оказалась точно такая же отметина, как и на шее жены. Мгновение Торн грыз губы, стараясь не взвыть от горя и бессилия, затем схватился за собственный кулон. Капитанский знак уменьшился вполовину. Серебряная основа оказалась смята рукой чудовища, а сам камень словно усох, но все еще оставался стриксом. А если Раск говорил дело? Взъерошивая седые вихры, Торн содрал с собственной шеи капитанский знак и надел его на шею дочери. Боль перестала донимать ее тут же.

— Вот и ладно, — прохрипел Торн, прижимая дочь к себе. — Будь умницей. Поспеши. Мы вместе.

Она кивнула, повязала на шею платок, принялась суетиться, давя рыдания в груди, но, утирая слезы, подала голос только во дворе, где Торн грузил на лошадь тело ее матери.

— Там… на площади… ведь это был… Значит, это все не сказки? Это жатва?

— Не знаю, — буркнул Торн и окликнул слугу, — что там за стук на воротах, Тенер?

— Капитан, — слуга трясущейся рукой размазал по лбу пот. — Там капитан Кригер. Он не один. С ним Фиск[47], стражник с северных ворот. И четверо мальчишек из вашей роты. Из его роты. Они все на лошадях.

— Запускай, — махнул рукой Торн.

— Что происходит, дружище? — спросил у него через минуту грузноватый, но все еще полный сил капитан Кригер. Одежда его была вымазана в крови, руки дрожали. На плече висел тяжелый мушкет.

— Ты ведь и сам знаешь? — ответил вопросом Торн.

Над городом продолжали разноситься удары колокола.

— Неужто… жатва? — странно вздрогнув, пробормотал Кригер.

Торн окинул взглядом спутников капитана. Всех он знал неплохо. Четыре погодка из осеннего набора в роту, все из Оды. Соп[48], Флит, Брет[49] и Хода[50]. Ровесники Гледы и ее же партнеры в фехтовании и борьбе. Мальчишки еще. Хотя, из лучших. Фиск — похожий на ободранную дворнягу — стражник из местных. Сирота и холостяк, и уж точно забулдыга и любитель хмельного. И сам Кригер с внушительным кулоном на груди. Точно таким же, как и у Торна. Точнее таким же, как на груди Гледы, которой теперь словно обет молчания сомкнул уста. Хотя, что там осталось после пожатия чудовища? Ей бы камень Раска…

— Она самая, — подал голос Флит, щуплый чернявый мальчишка с кудрями на шее и висках.

— Показывайте шеи, — приказал Торн.