Тени Богов. Искупление

— Мы были с Лики у всех менгиров и в нашем королевстве, и в соседних, — скривился Торн. — Говорили и со смотрителями, и со служителями Храма Кары Богов. Больное сердце Лики — не недуг. Это недостаток. Недостаток, который она получила при рождении. К сожалению, вторые тяжелые роды сделали его явным. Недостатки менгиры не исцеляют. Отрубленные ноги и руки не выращивают, разорванные сердца — не склеивают. А кулон со стриксом на моей груди всего лишь почетный знак короля. Такие вручают каждому капитану.

— И все же говорят, когда-то такие камни могли уберечь от большой беды… — пробормотал, словно задумался о чем-то, Раск.

— От жатвы, — прошептала за спиной отца Гледа.

— Твои слова, девочка, — криво усмехнулся Раск.

— Брось, приятель, — поморщился Торн. — Найди другую причину, чтобы расхваливать свой товар. И тебе, Гледа, пора забыть детские сказки. А ты, Раск, лучше покажи, что у тебя есть из серебра?

— Много чего, — почему-то передумал улыбаться Раск. — И, кстати, стрикс у меня тоже есть. Особенный. Вот, посмотри.

Торговец выдвинул ящик в одном из шкафов, вытащил из него холщевый кисет, расстелил на стойке лоскут зеленого бархата и вытряс из кисета блеснувший белым металлом кулон. Его основа напоминала звезду, множественные лучи которой подобно лапкам стискивали черный камень. Он походил на камень капитанского кулона, только превышал его размерами в два раза и не был огранен, а словно застыл каплей. Торн коснулся пальцем кожаного промасленного шнура, украшение дрогнуло, и Гледе показалось, что серебряная пустынная многоножка собирается бросить добычу и убежать.

— Зловещий оберег… — прошептала она с интересом.

— Это ведь не серебро? — заметил Торн.

— Да, — кивнул Раск. — Этот необычно большой стрикс закреплен на белом золоте. Фризы[41] называют такой металл платиной. Но это особая платина. Она заколдована. Если камень уменьшается, она сжимает лапки. Чтобы не упустить его.

— Не верю в колдовство, — нахмурился Торн. — Разве только упругость может заставить их сжиматься? Тогда почему камень не поврежден? Или стрикс не подобен черному янтарю? Он же мягкий! Ты торгуй, но не завирайся! Я еще не видел ни одного колдуна, который бы не жульничал, а на самом деле колдовал.

— Что без сомнений указывает только на одно обстоятельство, — рассмеялся Раск, — ты еще действительно не видел ни одного колдуна, который не жульничал, а на самом деле колдовал.

— А с чего бы это ему уменьшаться? — не поняла Гледа.

— Когда он тратит себя на исцеление, то уменьшается, — объяснил Раск. — Твоему отцу нечего бояться, его камень приклеен к кулону. Думаю, он станет уменьшаться, не отклеиваясь.

— Я ношу его уже не первый год, и он не уменьшился ни на волос, — отрезал Торн.

— Просто не было причины, — растянул губы в улыбке Раск.

— Жатвы[42], — повторила Гледа.

— Прикуси язычок, Гле! — повысил голос Торн. — Нечего болтать попусту. Заладили… Лучше скажи, поможет ли этот камень Лики и сколько он стоит?

— Ничего не могу сказать о помощи Лики, — признался Раск. — Или ты о всяком юнце готов сказать, поможет ему тот же меч или пика? Одно точно, отсутствие меча не поможет никому. Так и с камнем. Особенно с таким. Поэтому он очень дорог. Его цена — тысяча золотых монет.

— Сколько? — удивился Торн.

— А чего ты хотел? — развел руками Раск. — Или стриксы с лотков продают? Поищи их в Альбиусе… Если только крупинки, которые вставляют в уши. Это ж не просто так, отколоть кусочек от менгира. Откалывали, и что толку? Нет, добыть стрикс — большое искусство. Редкое искусство. Пожалуй, таких умельцев больше уже и нет. В Беркане[43] во всяком случае. Поэтому и цена. Но я могу подождать полного расчета скажем… лет пять. Тебе я верю.

— Тысяча золотых монет… — пробормотал Торн. — Мой дом стоит немногим больше. Это дорого.

— Не дороже жизни, которую такой камень может сохранить, — заметил Раск. — Берешь?

— Ты с ума сошел, — отмахнулся от старого знакомца Торн.

— Тогда вот, выбирай, — Раск поставил на стол корзинку с серебром. — Только для тебя, Торн. Один золотой за любое, самое богатое украшение из серебра. И смею заметить, среди них есть и украшения с рубинами. Они куда дороже гранатов. И дороже золота в том числе. Твоей Лики понравится. Но я бы подумал…

— О чем? — не понял Торн.

— О стриксе, — понизил голос Раск. — Жизнь стоит дороже тысячи золотых.

— Смотри, папа! — закричала Гледа, выдергивая из корзинки серебряную диадему с багровыми камнями. — Представляешь, как это украсит волосы мамы?

— Чья-то жизнь требует обмена на камень? — нахмурился Торн, развязывая кошель.

— Пока… не знаю, — ответил Раск, как будто прислушиваясь к чему-то.

— Бам… — донесся из-за стены удар колокола в часовой башне.

— Всегда удивлялся, как ты живешь здесь? — Положил на зеленый бархат золотой Торн. — Звонарь отмечает время четыре раза в сутки, в том числе ночью. Мой дом не близко, и то звон докучает. А ты как? Просыпаешься всякий раз?

— Дело привычки, — прошептал отчего-то вдруг побледневший Раск, вытащил из-за стола мешок и начал торопливо вытряхивать в него выдвижные ящики из шкафов.