Тени Богов. Искупление

— О чем задумался? — окликнула эйконца Амма. — Лес не пустит далеко новую пустошь. К тому же она слабее и меньше Пепельной пустоши. Думаю, что с этой стороны она закончится уже через лигу.

— Разве лес живой, чтобы не пускать? — спросил Ло Фенг.

— Все живое, — повторила давние слова наставника Амма. — Старцы на острове Теней должны были учить этому.

— Люди слишком быстры, чтобы лес замечал их, — повторил давние слова наставника Ло Фенг.

— Слишком малы, — поправила эйконца Амма. — Малы, суетливы, непоследовательны, неразумны, злы. Но замечать и видеть — это разное. Он нас слышит. А вскоре будет и видеть… Но только видеть, и ничего больше. Нам нужно дойти до менгира, который омывается водой. Он позволит слегка исцелить раны и даст сил на дорогу к Опакуму.

— Его нельзя миновать? — спросил Ло Фенг.

— Можно, — подняла брови Амма. — Но зачем?

— Мне кажется, ты опасаешься чего-то, — заметил Ло Фенг.

— Ты прав, — согласилась Амма. — Но представь, что ты приговорен к смерти через три дня. Ты будешь отказываться от еды эти три дня? Успокойся, грядущее определено. Какой бы путь мы ни выбрали. Не определено лишь одно — что мы будем делать в этом грядущем.

Амма оказалась права. Не в том, что Ло Фенг должен был вновь почувствовать когда-то испугавший его взгляд, а в том, что и в самом деле первый же встретившийся им овраг оказался границей, отделявшей припорошенный пеплом лес от леса живого, который так же упирался в небо недостижимыми вершинами огромных деревьев, как и в прошлое путешествие Ло Фенга, так же шелестел зеленой листвой и как будто не замечал вторгшийся в его пределы отряд. Если лес и приглядывался к нежданным гостям, то ничем не выдавал собственного интереса.

— Не тревожься, — попыталась успокоить эйконца Амма, которая сама не выглядела спокойной. — Вряд ли кто-то последует за нами из Долины милости. Для фризов мы всего лишь шайка разбойников, это не их забота. Происшествие возле менгира — казус. Тем более, что наведенная там ворожба не пресеклась. Мы пересекли Берканский тракт возле холма, фризы пойдут по нему к Опакуму, им не до нас. Впрочем, в этом лесу хватает и собственной мерзости. Но, пока я с вами, вам нечего опасаться. Почти нечего.

— Нечего опасаться, — повторил Ло Фенг и добавил. — Но ты опасаешься.

— Это мои личные счеты и личные опасения, — процедила сквозь зубы Амма.

— Пока ты с нами, нам нечего опасаться, — продолжил Ло Фенг. — Значит, твое возможное отсутствие — причина для опасений. Но опасения — твои личные. Значит, опасность неотделима от тебя. Ты противоречишь самой себе.

— Разные опасности случаются, — нехорошо улыбнулась Амма. — Только не жди моих объяснений. Ты их не поймешь.

— Ты так всегда отвечала ученикам? — проговорил Ло Фенг, прислушиваясь к лесу, оглядываясь на вытянувшийся среди огромных стволов отряд. — Порой меня посещают сомнения, в самом ли деле ты была первой наставницей Клана? Надеюсь, ты не сочтешь мои слова оскорблением?

— Ты хочешь, чтобы я перечислила тебе все каноны, которые диктовала вашим старцам? — она была почти равнодушна. — Или описала коридоры запретного храма, в который женщинам нет доступа? Не можешь поверить моим словам?

— Зачем тебе моя вера? — спросил Ло Фенг. — Она ничего не стоит. Важно знание. Знание, что каменный нож может убить жнеца. Знание, что ты основательница моего клана, даже если в это трудно поверить. Знание, что твой меч, след которого до сих пор как величайшая святыня сохраняется на алтаре в нашем храме, сейчас лежит в твоих ножнах. И знание, что мой остров больше не защищен от жатвы. А ведь наставники говорили, что это боги забрали клинок и сберегают остров от мора, от жатвы, от всего. Они лгали? Что мне сказать им? Рассказать о тебе? С тех пор, как мы спустились с твоей горы, с каждым шагом, с каждым часом нашего похода я все больше начинаю думаю, что рассказывать о тебе не следует.

— Ты еще доберись до старейшин, — проворчала Амма, покачиваясь в седле. — Да и какие они старейшины… Воины, сумевшие не погибнуть до достижения собственной старости, но так и не сумевшие добраться до мудрости? Что за глупость они устроили с убийцами? Убийцы должны были жить в уединении на острове и отправляться в путь лишь по великой нужде. Без спешки! Так было задумано. И уж точно, никто не должен убивать воина покоя. Я же писала канон, в котором говорится, что воин покоя сам отвечает за свои проступки. Точнее за поступки. Никто не должен оценивать его действия кроме него самого. Иначе — он не воин покоя.

— Даже если он сам не может оценить их? — спросил Ло Фенг, оглянувшись на Фаре, которая следовала за ними в середине отряда, не отдаляясь от Эфа ни на шаг. — Противоречия есть даже в канонах.

— Это намеренные противоречия, — процедила сквозь зубы Амма. — Значит, не на все вопросы есть ответы. И случается такое, что не может быть разрешено однозначно. И всякий выбор, сделанный заранее, приводит в лужу дерьма. Или почти всякий. А неумение признавать проигрыши, неготовность к нему — хуже самого проигрыша. Одно несомненно, рано или поздно всему приходит конец.