Тени былого могущества

От размышлений меня отвлёк автобус, подъехавший, наконец, на остановку. Как обычно, возле двери людей было битком, а в середине довольно свободно. Это было настолько глупо, что раздражало меня, хотя, казалось бы, мелочь. Я заметил, что даже тут я стою перед выбором: протиснуться в более свободную часть автобуса или же пополнить ряды тех, кто вызвал у меня раздражение. Ведь, на следующей остановке кто-то другой увидит меня среди этих же людей, толкущихся у двери и, наверное, почувствует то же, что и я. Впрочем, я ошибаюсь, конечно. Большинство людей вообще не задумывается об этом и не придаёт этому никакого значения. «Почему же этому придаю значение я?» – думал я, продираясь сквозь толпу. Зачем осложняю и без того сложную жизнь такими мелочами? Но, ведь, из мелочей-то всё и складывается. Если ты даже не можешь пройти в автобус, чтобы было удобнее другим, неужели ты будешь заботиться о других в более серьёзных ситуациях? Выходит, этим людям, по сути, наплевать на окружающих. А они, ведь, все где-то работают, и, наверняка, выполняют свою работу так же, не думая о других. А можно ли их в этом винить, когда вокруг такая жизнь, что каждый сам за себя? Я, разумеется, понимал, что никого выше шестёрки в этом автобусе нет и быть не может. А, значит, это такие же, как и я, загнанные в угол люди, которым, в первую очередь, надо думать о себе и о своей семье: как прокормить, как платить по счетам. Но с другой стороны, вот я же стараюсь думать о других, неужели это так сложно?! Для кого-то может и да, почему все должны равняться на меня? Конечно, не должны.

Вот такие спутанные мысли были в моей голове очень часто. Столько много всего занимало меня, что подумать конструктивно об одной конкретной проблеме было не так-то просто. Аналитический ум и обострённое чувство справедливости, непонятно зачем, привитое мне моей семьёй, постоянно заставляли меня оценивать поступки людей, сопоставлять их со своими собственными и выяснять, насколько я сам соответствую тем стандартам, которые мысленно устанавливаю для окружающих. Разве не справедливо сначала самому начать следовать тем или иным правилам, прежде чем требовать их соблюдения от других (при условии, что правила должны быть для вас одинаковы)? Конечно, справедливо. Только, беда была в том, что я, разумеется, никак не мог заставить других людей жить по моим правилам, хотя и сам им следовал. И, опять же, возникал вопрос: как я могу знать, что мои правила хороши для всех? Ведь, несмотря на то, что они мне казались весьма рациональными и направленными на благо, я мог ошибаться.