Тени Дикого Леса (СИ)

После того как явившийся тануки-целитель осмотрел истерзанного воронёнка, а Лина и Шами отмыли его в большом корыте с тёплой чистой водой и уложили отдыхать, Азариас мягко взяв девушку за руку, незаметно отвёл её в сторону.

— Мне надо уйти, чтобы встретиться с нашей общей эльфийской знакомой, кое-что обсудить.

— А как же?.. А вдруг ему станет хуже? — взволнованно зашептала девушка.

— Ты его притащила в дом, вот сама и разбирайся с этой проблемой. Я вернусь через несколько часов. Не переживай, — его глаза потеплели, и сердце Лины сразу отогрелось, — я не сомневаюсь, что ты справишься. Шами поможет, если что. А мне всё равно спать сегодня негде…

Он ушёл, а Лина тихонько присела на кровать к больному и ласково погладила его по взлохмаченным волосам. Его худое, заострённое лицо казалось таким неестественно бледным. Парень приоткрыл глаза, и она увидела в них слёзы.

— Всё будет хорошо. Мы о тебе позаботимся, я обещаю. Может, хочешь поесть?

— Нет. Я хочу спать.

— Тогда выпей вот это и отдыхай. Ты потерял очень много крови. Но целитель пообещал, что ты поправишься. Ты оборотень. Твоя раса выносливее моей, — девушка повторяла ободряющие слова маленького пузатенького тануки, заверившего всех, что в ближайшем будущем смерть его пациенту не грозит.

— Моя раса… — в глазах боль и надежда. — Как тебя зовут?

— Лина. А тебя?

— Саймон. Спасибо, Лина, — прошептал он едва слышно и провалился в глубокий исцеляющий сон.

Глава 12

Над Лейбертоном шёл дождь. Серые потоки воды бились о крыши домов и зонты немногочисленных прохожих, журча, бежали по тротуарам и площадям. Несмотря на то, что день ещё не завершился, уже горели по обочинам дорог оранжевые фонари, но очертания улиц всё равно были едва уловимы за беспросветной пеленой ненастья.

Ада пряталась от дождя под защитным козырьком, установленным над входом в сувенирный магазин. Кутаясь в тёмно-зелёный плащ из особой непромокаемой ткани, не пропускающей влагу и ветер, она напряжённо смотрела на косые струи ливня звонко стучавшего о глянцевый камень и чего-то ждала. Лицо девушки скрывал глубокий капюшон, за спиной висела большая походная сумка. Размытые тени домов, напоминающие большие кляксы проступали сквозь неутихающий дождь и одинаково безликие фигурки людей спешили мимо по своим делам.

— Привет! Чего у тебя случилось? — Диана шагнула под козырёк, захлопывая купол увесистого зонта-трости, разумеется чёрного с элегантной витой ручкой.

— Эрик меня предал, — голос у Ады был тихим и каким-то безжизненным.

Кажется, смысл фразы не сразу достиг сознания подруги. Несколько секунд она заторможенно смотрела на дрожащую руку, нервно теребившую кожаный ремешок на плече. Все, кто давно знал Аду и Эрика настолько привыкли воспринимать их союз нерушимым, что подобное известие казалось просто немыслимым.

— Диана, я не могу быть сейчас одна. Это разрушает меня, сводит с ума…

— Почему ты сразу не пришла ко мне?! Зачем было посылать самовозгорающиеся записки, назначать тайную встречу, да ещё в такую дрянную погоду?

— Я постоянно слышу зов Эрика. А это значит, что они ищут. Но я ни за что туда не вернусь. Не желаю больше видеть никого из них. Никогда!

Давняя подруга наконец отмерла, обняла, крепко прижала к себе, всем сердцем желая утешить, как-то приподнять дух.

— Пойдём отсюда. Не хватало ещё, чтобы ты простудилась.

— Нет, к тебе нельзя! Туда они явятся в первую очередь. Мне нужно уехать куда-то, где драконы не имеют власти, туда, где они не смогут до меня добраться. Помоги мне, Диана.

— С ума сошла?! Плевать на Эрика, ты о ребёнке подумай! Куда ты собралась в таком состоянии? Тебе же всю жизнь придётся скрываться, переезжать с места на место. Не думаешь же ты, что через пару месяцев всё успокоится и про тебя забудут?

— Вот именно! Им ребёнок нужен — не я! Почему никто не хочет подумать обо мне? Все будут счастливы: Эрик в объятиях своей бессмертной любовницы, Райан распираемый от гордости за своё драгоценное наследие и даже у Даши, как неожиданно выяснилось, воскрес давний возлюбленный, якобы трагически погибший семь лет назад. И какую же судьбу они приготовили для меня? Бесцветную старость и смерть в одиночестве? Почему я должна довольствоваться отведённой мне ролью наседки, воспитывать ребёнка и не мешать им получать от жизни всевозможные блага и удовольствия? Разве это справедливо?

— Несправедливо. Но разве лучше жизнь в постоянном страхе и ненависти? Грэг очень любит тебя — искренне, беззаветно. Всегда любил. Забудь ты Эрика! Начни всё сначала с тем, кто действительно достоин твоей преданности.

Ада не хотела слушать. Всё померкло перед ослепляющей обидой, и ядовитые цветы прорастали на кровоточащих осколках разбитого сердца.

— Бред! — в глазах полыхнул гнев, в душе неудержимо клокотала ревность. — Ты даже не способна понять меня! Ты в жизни никого не любила!

— Ада, что ты такое говоришь? Пожалуйста, не делай ничего сгоряча. Пойдём со мной, вместе обязательно что-нибудь придумаем.

— Оставь меня! Оставьте меня все в покое!