Тени Донбасса. Маленькие истории большой войны

Это было, кажется, так недавно. Или — ужасно давно? Он уехал, и неяркое московское солнце на миг вышло из-за туч, высветило золотым русые волосы ее героя. Камуфляж, небольшой, но плотно набитый рюкзак, ботинки на шнурках.

Это было, кажется, так давно. Или совсем недавно? Они познакомились на какой-то вечеринке. Светлоглазый юноша говорил об Айвазовском — об изумрудных волнах, золотых бликах, переходах цвета. Говорил о том, что искусство вечно, а русская школа — одна из величайших на свете. Андеркат, приталенная рубашка, узкие джинсы… И все же что-то отличало его от модной молодежи, собравшейся в тот вечер. Возможно, убежденность, с которой он говорил о русской культуре. Тихая, молчаливая Аня вдруг вступила в разговор.

Разговор продолжился далеко за полночь. Они стояли на балконе и всё говорили, говорили, говорили, говорили, узнавали друг друга. Много еще было таких разговоров — обо всем. Они встречались то в музеях, то в парках, в ресторанах, на показах фильмов, говорили, говорили, говорили… И как-то само собой случилось, что зубная щетка Андрея поселилась в ванной у Ани, а его рубашка заняла место в ее шкафу. Его рубашка.

Они планировали пожениться через год. Неторопливо выбрать платье, ресторан, взять «двушку» в ипотеку. Дети, конечно, тоже будут — двое, мальчик и девочка, а лучше — чтобы близнецы.

Потом пришла повестка.

— Что будешь делать? — спросила Аня. У нее уже была пара знакомых, живущих по чужим квартирам и спешно заказывающих билеты.

— Не понял? — Взгляд Андрея стал жестким, глаза потемнели.

— С этим, — дрожащими пальцами девушка взяла повестку со стола.

— А что можно делать? Меня позвали — и я иду. Какие еще варианты? Там гибнут ЛЮДИ. — Последние слова Андрей выделил особенно. — Женщины и дети, мужчины, старики. По ним уже восемь лет стреляют. Ты понимаешь? Восемь лет обстрелов, подвалы, кровь, страх. Нацистские ублюдки, которые убивают своих же. Представь, если бы это ты не знала, кто идет в камуфляже тебе навстречу и наступит ли завтрашний день?

Это было ужасно давно. Русые волосы на полу в парикмахерской, вместо анорака — ёжик, вместо узких джинсов — камуфляж. В рюкзаке — лекарства, стельки, термобельё. В стаканчике в ванной — только одна зубная щетка. Уходя, он целовал ее в припухшие веки. Сердце будто вырвали.

Но Андрей знал, зачем он туда идет и за что будет воевать. И Аня узнала.

* * *

По утрам она берет свою одинокую щетку. Чистит зубы. Наносит тоник. Сыворотка, крем, масло для волос. Сегодня выходной. Можно выпить кофе, не торопясь. Она читает новости… И вдруг замирает. Видеосюжет — родное лицо, светлые глаза, короткий ёжик, камуфляж. Он не захватил вражеского шпиона, не прорвал линию обороны, не награжден орденом или медалью. Но он делает то, что должен. Честно и добросовестно выполняет работу, которую дала ему Родина. И если Родина потребует больше — сделает все, что сможет. У него пока нет звания Героя, но он — один из тысяч героев, которые пошли по зову своей страны. Ее герой.

— За что вы сражаетесь? — спрашивает корреспондент.

— За жизнь, — твердо отвечает Андрей. — За мир.

За считаные месяцы его мир изменился. Он совсем не такой, каким был раньше. Мир разделился на «до» и «после». В его мире больше нет пересадок на кольцевой, кофе с собой, модной стрижки, французской рубашки. Там не говорят о художниках, лишь обмолвятся о «музыкантах»[12] — с уважением. Здесь всё совсем по-другому. Идет битва — не за последний айфон или билет на «Щелкунчика» в Большом, идет битва за мирное небо над головой. За жизнь. И не важно, кем ты был до, что ты делал, чего страшился и о чем мечтал. Важно, кто ты есть сейчас. И парни, которые прибыли сюда, — такие, как Андрей, многие-многие жители больших и маленьких городов, оставившие привычный уютный мирок, чтобы сражаться за свою страну, — знают это. Они — настоящие герои вне зависимости от наград.

Аня смотрит на изумрудную зелень парка и город, лежащий за этим зелёным морем, улыбается городу и миру. Кот щурится на подоконнике. Девушка отставляет чашку и грациозно, будто танцуя, подходит к платяному шкафу. У Ани много красивых платьев, но сегодня выходной, потому она игнорирует свои наряды. Вместо шёлка и ситца Аня выбирает висящую на плечиках мужскую рубашку. Осторожно снимая плечики с вешалки, подносит рубашку к лицу, зарывается в ткань, втягивая носом запах…

Она вспоминает день, когда впервые надела эту рубашку. Вернее, не так: это Андрей набросил свою рубашку на Анины обнажённые плечи, когда они только въехали в эту студию и поздней ночью решили выйти на лоджию, чтобы любоваться светом фонарей, пробивающихся сквозь листву. На короткое мгновение ей становится грустно — его нет уже так долго. Кажется, это было совсем недавно. И кажется — ужасно давно. Вот и сейчас его нет рядом, он пока очень далеко, но она ждёт…