Тени города Энска

«…Если взять за пример такой вот дом и представить – что первый ее этаж – это вся наша физически проявленная вселенная, родившаяся миллиарды лет в итоге большого взрыва. Но ведь дом, как и мироздание, многослоен. Выше тоже живут жильцы, существующие обособленно и никак не зависящие от первого, существующие задолго, задолго до Большого взрыва и всей нашей вселенной. Об их уровне и развитии мы может только догадываться, выдавая догадки за Истину. В отличии от нас, застывших в тупом самомнении – не вижу, значит не существует – вышние свободно перемещаются по всему дому-мирозданию, они ничем не ограничены. Однако мы им мало интересны, чтобы не твердили религии. Что могут, к примеру, рассказать неандертальцу пришельцы о физике гравитонных струн? У них нет точек пересечения. Единственное чему могут научить вышние, оторвавшись на миг от своих дел, самому простому – не ешь ближнего своего и тд. Но, паря мысленно в мирах вышних, нельзя забывать и о подвале, который в отличии от вышних как раз под нами, рукой подать. Там тоже есть жильцы. И если у нас тут все не очень радужно, то у них и вовсе…»

Стас улыбнулся. Бывает же, почти здравая мысль, очень близкая к истинному положению вещей. За окнами давно смерклось, под порожний треп лощенного оппонента с высшим интернет-образованием, включил ноутбук, и тут над головой стремительно прогрохотало, словно мыши затеяли играть в футбол. Затем обратно. Потом тяжелый шлепок о стену, и словно что-то тяжелое, грузное упало на пол.

– Однако… – с уважением присвистнул Стас – до полночи далековато, а развлекательная программа уже началась. Хотя ее не заказывали. Ну бегайте, бегайте, авось притомитесь. У нас в каждом селе такого…

В этот миг послышался сдавленный протяжный стон. Тени в углу стали резкими, объемными, поднялись и затрепетали. По его спине прошел холодный озноб. Звуки смазались, телевизор мигнул и выключился…

– Не верю! Устроили, понимаешь, местную самодеятельность.

Тени растеряно замерли, застыли, а потом стыдливо стали уменьшаться. Зато зафыркало в коридоре и затопало неподкованными ногами. Он улыбнулся словно нежданному подарку:

– Лошадка, ты ли это? Не высоковато было по лестнице на такой-то этаж переться?

Лошадке видимо не понравился тон человека, она пронзительно заржала. Свет разом пригас. Едва тлели тусклые спиральки, потом угасли вовсе. В комнату степенно и неторопливо вошла белая в яблоки лошадь.

– Это ты зря, милая. У тебя в путевом листе должно быть обозначено что я уже умирал. Даже дважды.

Стас подпрыгнул к вестнице смерти, схватил ее за гриву, одним ловким движением взлетел на спину, и сжал ногами живот. Лошадь всхрапнула от боли, замотала головой и покосилась огненным глазом.

– Ничего подобного. Пошла давай!

Вспугнутая лошадь смерти рывком выпрыгнула в окно, норовя скинуть с себя сумасшедшего всадника, обсыпало брызгами осколков, но Стас успел перейти в междумирье, иначе бы шмякнулся о раму, и сполз на пол или же вылетел наружу. Тут как повезет. В ушах тоненько засвистел ветер, лошадь резво набирала высоту, пытаясь стряхнуть, ужаснуть наездника. Такие, видимо, ей попадались не часто. Под гнилостным желтоватым светом луны внизу блеснули болота, а лошадь все ускоряла бег. Где-то внизу взмахнула тяжелыми крыльями огненная птица, из соседнего аэродрома взлетал рейс. Озорства ради Стас поровнял лошадь с огнями иллюминаторов, откуда на него с немым восхищенным изумлением уставилось детское лицо:

– Мама, смотри, лошадка!

К ребенку повернулась раздраженная предпосадочной суетой мать:

– Маша, не болтай глупостей, летающих лошадок не бывает!

– Бывает, еще как бывает – усмехнулся Ильин – но право, не лететь же нам наперегонки в Петербург к царице? Ладно, поворачивай, волчья сыть, а покажешься в другой раз, перейдем на первую космическую!