Тени и солнце

– Ты думаешь, это я преследовал Марса, а потом его убил? Да я много лет не выезжал из Франции.

– Докажи.

Берлен заверил их, что все лето и половину осени провел у своей дочери. Они с мужем купили дом в бретонской деревушке, и он помогал им с ремонтом. Ингрид нашла номер телефона в интернете. Лола позвонила. После ее туманных расспросов зять Берлена впал в панику и потребовал передать трубку тестю, и вопрос был исчерпан. В то время, когда Марса убивали в Африке, Берлен действительно находился в Бретани.

– Я вам дал имя – Кумба. Вы его нашли?

Лола пошла на уступки, чтобы выведать правду. Она сообщила, что их мучители были бойцами Центра командования секретными операциями, что Марс мог из Африки связаться с неким французским судьей, но умолчала о разговоре Ингрид с Карен и изъятии образцов для анализа ДНК. Бывший шпион, по-видимому, узнал обо всем этом только из ее рассказа. Возможно, так оно и было, он показался ей искренним. Она попросила Ингрид развязать его, но “манурин” держала наготове.

Берлен вытерся тряпкой, которую дала ему Ингрид.

– Ты прямо американский спецназовец, набивший руку в Гуантанамо, честное слово.

– Нельзя терять форму.

– Совершенно очевидно, кому-то нужно, чтобы вы бросили это дело и этот кто-то нанял бандитов.

– Блестящее умозаключение! – ехидно проговорила Лола. – Больше соображений нет?

– Этот кто-то – точно не Грасьен. Не мог он, сидя в камере, все организовать за такой короткий срок. Ты говоришь, бывшие бойцы Центра… Значит, заказчик – свой человек в международных политических кругах.

– То же самое пришло мне в голову, когда я летела в самолете.

– Не хочу тебя расстраивать, но повторяю: я вне игры. Только надо заметить, что…

– Говори же!

– Что заказчик не просто нанял этих бешеных псов. Он точно оговорил, что и как надо сделать. Эти полувоенные-полубандиты насилуют, убивают и только потом думают. А между тем вы до сих пор живы.

– Да, я заметила. Ты на что намекаешь?

– Клан Кандишара. Но это только версия. В дневниках Грасьена кого только нет.

– Луи Кандишар покончил с собой. Месса окончена.

– Матильда Кандишар так и не смирилась со смертью мужа. И его сын Гийом тоже. Их имя замарано. Людям этого круга такое стерпеть труднее, чем кому-либо еще.

– Не смирилась? Что ты имеешь в виду?

– Кандишар, находясь дома, выстрелил в себя из охотничьего ружья. Вскоре после этого Матильда Кандишар начала ходить по кабинетам. Полицейские, следователи. Даже несколько журналистов.

– Она не поверила в самоубийство?

– Точно известно, что это самоубийство. Но откуда мне знать, что у этой дамы на уме? Знаю только, что в конце концов она успокоилась. Но успокоилась – не значит смирилась…

– Минуточку! Ты намекаешь на то, что семья заплатила кому-то, чтобы убрать Марса, так как он довел Луи Кандишара до самоубийства?

– Кандишар был министром иностранных дел. Семья унаследовала его телефонную книжку в метр толщиной.

– Значит, Кандишары могут знать кого-то, кто знает кого-то, у кого есть выход на банду наемников, готовых в два счета приструнить двух любопытных баб, которые способны вывести на чистую воду заказчиков убийства Марса.

– Предположение не менее осмысленное, чем любое другое.

– Где живут Кандишары? – спросила Ингрид.

Он назвал им место рядом с Домом инвалидов.

– Лола, это башня из слоновой кости: мало просто позвонить в дверь, чтобы тебя впустили.

– А у тебя есть пароль, шутник?

– Ничего у меня нет. Я не знаком лично с Матильдой Кандишар.

– Но ты знаешь кого-то, кто знает кого-то…

Он на секунду задумался.

– Жильдас Сенешаль, – произнес он. – Он знаменитость среди политиков, это его мир.

– Я с ним встречалась, это очень кстати.

– Знаю, я следил за тобой и твоей подружкой из спецназа. А еще знаю, что, общаясь с ним, вы ничем не рискуете. В худшем случае вычеркнете Жильдаса из списка охотников…

– Охотников за записными книжками Грасьена?

– Лучшие годы своей карьеры Жильдас Сенешаль посвятил Полю Борелю, даже оборудовал себе кабинет на Елисейских Полях. Президент Борель умер двенадцать лет назад.

Рак. Лола хорошо это запомнила. В тот год Аль-Каида атаковала башни-близнецы в Нью-Йорке.

– Сенешаль живет воспоминаниями?

– Да. Развлекается, наблюдая за мерзкими поступками нынешних политиков. Он всегда был игроком и циником. Учитывая его возраст, можно понять, что он не прочь напоследок позабавиться. Так что да, я полагаю, что он вам поможет.

Ингрид наконец вытерла молоко половой тряпкой и беспокойно оглядывалась в поисках отдельной емкости для утилизируемых отходов. Берлен сказал, что такая у него имеется. Ингрид бросила туда пустую бутылку. Бывший шпион внимательно посмотрел на молодую американку.

– Совершенно не понимаю, зачем такие девушки, как вы, лезут в это опасное дело. Два маленьких Давида против одного огромного Голиафа. Голиафа, лица которого никто не видел.

– Я думала, ты ставишь на Кандишаров, – заметила Лола.

– Повторяю: это только одна версия из многих. И пока вы будете развязывать бесконечные узлы, хватит времени вас убить.