Тени исчезают в полночь

Наутро мы улетели в Душанбе, а на следующий день - через Новосибирск во Владивосток. Сергей Кивелиди с нами не поехал - греческая история его не отпустила.

Глава 2

СУМАСШЕДШАЯ ШАХТА

1. - Встреча с адмиралом. - Моисей Мусаевич занялся безнадежными

алкоголиками. - Нас обещают трахнуть

В аэропорту города Владивостока нас действительно встретил Гриша. Любой человек, бросивший на него пусть даже мимолетный взгляд, сразу понимал: перед ним - ангел. Но затем глаза любопытствующего необходимо устремлялись к небольшой черной повязке, скрывавшей выбитый правый глаз Гриши, а с нее - на одежду, которую не принял бы ни один старьевщик.

- Здравствуйте, Нельсон! - сказал я, закончив рассматривать ангела. Как ваше "ничево"?

- Люди вашего, Евгений, уровня всегда меня Нельсоном называют! огрызнулся Гриша и, застыдившись своего резкого ответа, чуть покраснел. Извините меня за грубость и здравствуйте.

Я рад вас видеть.

- Так в чем дело? - с места в карьер спросил Баламут, бросив сумки под ноги ангелу. - С чего вдруг такая спешка, адмирал?

- Какой-то араб месяц назад взял в аренду сто гектаров тайги вокруг Шилинской шахты и организовал там платную лечебницу для законченных алкоголиков. Платную, потому как алкоголикам там платят за лечение сто пятьдесят рублей в сутки. И потом неделю этот араб что-то под землей с приборами искал... Говорят, бумаги какие-то. А недавно там люди странные с красными глазами появились. Я думаю, не к добру все это. Вот я и пригласил вас. Я думаю...

- Смотри, Черный, - испуганно перебил его Бельмондо. - Вон там, под табло, мужик в клетчатом костюме...

Я посмотрел в указанном направлении, нашел глазами клетчатый костюм, но ничего подозрительного в нем не заметил. Но, когда я уже хотел спросить у Бориса, почему я должен любоваться этим безвкусным ширпотребом, мужчина резко обернулся и пронзил меня глазами.

Это был Ленчик Худосоков! Мы все застыли от изумления, а он злорадно улыбнулся и, ткнув в нашу сторону кулаком с торчащим вперед средним пальцем, растворился в толпе.

- Похоже, он показал нам: "Fuck you!" - растерянно пробормотал Баламут. - Почему только по-английски? Наша отечественная фигура из двух рук много выразительнее...

Но мы его не слушали - ощущение близкой опасности поселилось у нас в крови, и мы настороженно забегали глазами по залу аэропорта. Но ничего не подозрительного не обнаружили.

- Смываться надо! - озвучил Бельмондо нашу общую мысль и, подхватив Нельсона под локоть, побежал к выходу.

Я обогнал их, выскочил на привокзальную площадь и начал шарить по ней глазами в поисках свободной машины. Найдя таковую у самого выезда из аэропорта, я бросился к ней, сунул хозяину несколько скомканных сотен и, усевшись на переднее сиденье, открыл задние двери.

Через секунду Бельмондо уже боролся с зажиганием, а Баламут с Ольгой, запихав Гришу на середину заднего сиденья, усаживались по обе его стороны. Хозяин машины, ошеломленный нашей наглостью, склонился к Борису и, брызжа слюной, начал что-то вопить. И тут же был прерван - первая пуля автоматной очереди, выпущенной притаившимся где-то Худосоковым, пробила ему голову навылет. Пробила и безучастно свалилась на колени Бельмондо. Вторая пуля попала в корпус у водительской двери, третья влетела в открытое заднее окно и, просвистев мимо предусмотрительно увильнувшего носа Баламута, вляпалась за моим вовремя отпрянувшим ухом в крепление ремня безопасности.

Куда попали остальные пули, мы заметить не успели - Бельмондо рванул с места и, сделав несколько крутых виражей, на полной скорости вывел машину на шоссе, ведущее к Владивостоку.

Через пятнадцать минут мы были в пригороде Владивостока Океанском. Удостоверившись, что погони нет, Бельмондо свернул в первый переулок. Оставив там изрешеченную пулями машину, мы пересели в первую попавшуюся неприметную "четверку" и помчались во Владик.

- Нехорошо это - машины красть, - вздохнул Гриша, едва мы перевели дух. - Грешно...

- Ничего, ничего, - улыбнулся я. - Ты богу помолишься, и он нам грехи отпустит...

- Мы богу не молимся, у нас все помыслы - о людях. Просто истинная вера много души отнимает и людям остатним ее не хватает.

- Так вы что, в бога не верите? - изумилась Ольга.

- Только через людей. Мы думаем только о них. Люди верят, а мы проникаемся.

- Вот хохма! Ангел-безбожник! - рассмеялся Бельмондо, разглядывая Гришу в зеркало. - А что это на вас, адмирал, надето?

- Мы отдаем все, что люди попросят. А эту одежду никто не берет. Но вы не бойтесь - она чистая, я каждый день ее стираю и глажу...

- А пятнадцать тысяч на телеграммы где взял? - спросил я, стараясь придать голосу суровость.

- Я на телеграф специально для этого устроился, - густо покраснел Гриша. - И женщина одна мне помогла...

- А где вы живете? И, главное, что едите? - вспомнив свое ангельское прошлое <Став/>, мы с друзьями, памятуя о миллионах голодных пенсионеров, перешли на воду и хлебные корочки.>, поинтересовался я.