Тени исчезают в прошлом (СИ)

— Ты неправильно формулируешь. Завещание уже считается открытым со дня смерти ее отца, а вот в права наследования она вступит только в июне. К нам в контору поступил запрос из Германии. Марк поручил это дело мне. Я должен был сказать Полине о том, что она является наследницей, но, по понятным тебе причинам, промолчал. Начальнику соврал, что она уехала на два месяца. По истечении этого срока нужно будет отчитаться. Так что время у нас еще есть. Может, все-таки стоит подождать. Ведь у нас в запасе есть еще полтора месяца? Пусть уляжется эта шумиха, и тогда…

— Я не поняла, ты что собрался все это время жить с ней? Да и потом, я же тебе только что объяснила, что если все провернуть именно сейчас, то ты вообще будешь вне подозрений. Включи логику! Если Полюшка перекинется после того, как станет известно о наследстве, то именно ты станешь первым и единственным подозреваемым! Не боишься?

Денис передернул плечами, а она безжалостно продолжала:

— А еще вот что. Судя по всему, наша скромница кому-то очень сильно мешает. И если тому, кто все это задумал удастся ее прикончить раньше, чем вы поженитесь, то ты, мой дорогой, останешься с носом.

— Ты права, и все-таки, я совершенно не представляю, как сделать так, чтобы Полина вышла за меня замуж. Знаешь, в последнее время она стала какая-то отстраненная, чужая, что ли. Раньше я мог просчитать ее на раз, два, три, а теперь она время от времени так смотрит на меня, как будто обо всем догадывается. Она очень изменилась.

— И ты, мой драгоценный, сам приложил к этому руку, не так ли?

— Согласен, но видит Бог, в последний раз я уходил от нее навсегда! Уходил, чтобы навсегда остаться рядом с тобой. Кто мог предположить, что всего через пару недель мне попадут в руки эти документы?!

Она легла головой на его грудь и стала поглаживать по животу своими мягкими, ласковыми пальцами, отчего волоски на теле вздыбились, и приятная дрожь прошла от головы и до самых пяток. Он крепко прижал ее к себе, но она мягко отстранилась:

— Тебе пора. Не осложняй ситуацию, милый, — она накинула свой легкий прозрачный халат и вышла из комнаты. Денис остался один. «Придет день, когда так же легко, как сейчас, она упорхнет из моей жизни…» — вдруг с поразительной отчетливостью подумал он и тихонько застонал в подушку.

II

— Да не толкайтесь вы, женщина! Имейте совесть, в конце концов! Прут и прут, а автобус не резиновый! — возмущалась толстуха в длинном ядовито-зеленом пуховике, втащившая в салон две огромные клетчатые сумки, которые плюхнула на пол прямо возле ступенек.

— Раз такая умная, стой и жди следующего, а мне ехать надо. Сама-то вон, с каким багажом сюда вперлась! С такими мешками — в такси езжай! — огрызалась вторая, старательно подпихивая соседку под круглый болоньевый зад.

— Будет мне еще тута указывать! Если такая богатая, сама в такси и катайся, а мы люди трудовые, у нас кажная копейка на счету! — и толстуха, бесцеремонно подвинув какую-то худенькую бабульку, уселась на ближайшее к выходу сиденье, а баулы так и оставила возле дверей.

Полина забралась в уголок и прижалась к поручню с ужасом думая, что через пару остановок придется вылезать, и наверняка через этих клетчатых уродов нужно будет перепрыгивать. Она переступила с ноги на ногу и почувствовала, что в правом сапоге хлюпает вода. Так и есть. Сегодня утром она с огорчением заметила, что подошва прохудилась. Ну, ничего, скоро уже можно будет достать весенние ботинки. А вечером, может быть получится вырезать из старых туфель или из сумки подходящую заплатку и налепить ее на прореху. Автобус дернулся и вырулил от метро. Надо было ехать на маршрутке, но «Автолайн» — это незапланированные сорок рублей из бюджета. Дыру они, конечно, не пробьют, но все равно жалко. Тем более, ехать всего ничего. Обычно Полина ходила пешком, но сегодня надо было сначала зайти в магазин, а потом торопиться домой, чтобы к приходу Дениса ужин был уже приготовлен.

* * *

Вот уже два дня, как он вновь переехал к Полине. Просто пришел вечером того дня, когда Королев рассказал ему обо всем, что произошло, и остался.

— Я не могу оставить тебя одну, Полюшка! Ты же сама видишь, что творится. Почему ты не рассказала мне о том, что тебе кто-то угрожает?

Полина едва заметно усмехнулась:

— Денис, я, конечно, могу ошибаться, но мне казалось, что в последнее время тебя не очень волновала моя жизнь.

— Боже мой, неужели ты думаешь, что я остался бы равнодушен к твоей беде?! — голос его дрожал не то от возмущения, не то от сознания собственного благородства. — Я никогда не прощу себе, если с тобой что-нибудь случиться! Милая моя, теперь я всегда буду рядом и никому не позволю тебя обидеть…

— Денис, полиция уже ищет этих людей, — вяло возражала Полина. — Тебе вовсе не обязательно переезжать ко мне.

— Полиция! — воскликнул он пренебрежительно, аккуратно вешая на плечики свой дорогой костюм, — Видел я этого майора. Тюфяк, он и есть тюфяк. Ни мозгов, ни сострадания!