Тени исчезают в прошлом (СИ)

Его выворачивало наизнанку. Постыдно, громко, отчаянно. Казалось, желудок уже болтается где-то в горле, еще чуть-чуть и вылетит наружу, вместе с остатками гордости и достоинства.

Да, он все-таки сделал это. Когда недрогнувшей рукой выливал капли в графин, когда нежно целовал на прощание, когда смотрел в ненавистные серые глаза, он чувствовал себя настоящим мужчиной, который ни в коем случае не должен спускать обиды и предательства. Она должна была быть наказана. И он наказал ее. Нет, ему не было ее жаль. Совсем. Эта дрянь получила по заслугам.

Денис с трудом выпрямился и промокнул губы горстью грязного колючего снега. Немного подышал талым промозглым воздухом и еще раз вывернул все карманы. Носовой платок, зажигалка, телефон, сигареты, паспорт. Ампулы не было. Страх, первобытный животный страх вновь ощерил свою смрадную пасть.

Новый, еще более мучительный спазм скрутил его и опять заставил согнуться в три погибели.

Конечно, он оставил ее там. Просто положил мимо кармана. Теперь он вроде бы даже припомнил глухой стук, с которым этот проклятая трижды склянка упала и закатилась куда-то под стол. Тогда он не обратил на это внимания. Конечно, остается надежда, что она выпала уже по дороге к машине. А если нет?

Выход один. Страшный. Ехать обратно. Остается надеяться, что она еще жива и откроет дверь. Ведь он уже отдал ей свой комплект ключей. А если она начнет умирать на его глазах?! Господи, только не это! Он не хочет этого видеть! Голова закружилась, и он прислонился к шершавому холодному стволу дерева. Как он мог так проколоться? Надеть перчатки при Полине он не мог, это выглядело бы слишком подозрительно, а протереть стекло не счел нужным.

Пошатываясь, на подгибающихся ногах, он дошел до машины, кое-как пристроенной на обочине, мешком повалился на сидение и захлопнул дверь.

Сил почти не осталось. Трясущейся рукой вытряхнул на ладонь несколько мелких таблеток и судорожно проглотил, не запивая. В горле тут же заворочался колючий, как стекловата, комок. Долгое время он сидел неподвижно, откинув голову на подголовник, а когда открыл глаза, город уже окутала темнота. Справа то и дело мелькали красные огни убегающих вдаль автомобилей. Денис повернул ключ, и правая нога до пола вдавила педаль газа.

X

Навигатор упрямо бубнил, что ехать надо по третьему кольцу, но Королев, полагаясь на интуицию, решил пробираться через центр. В районе Октябрьской он, конечно же, угодил в пробку. Чертыхнувшись, Макс резко затормозил буквально в миллиметре от впереди идущей «Хонды».

Никаких доказательств. Никаких. Но внутренний голос настырно нашептывал ему, что он прав, и именно здесь таится ключ ко всей этой нехорошей истории. Если так, то Полине грозит серьезная опасность. От кого она исходит пока не совсем ясно, но она реальна. Теперь главное не опоздать. Телефон, на этот раз предусмотрительно помещенный в гнездо, судорожно задергался. Звонил Горелин.

— Королев.

— Майор, ты как всегда оказался прав! — услышал он из трубки сиплый голос. — Я тут поспрашал кого надо и вот, что узнал. Покойного супруга Марики Шнайдер звали Тимофей Колобов. Уроженец Москвы, он давным-давно свалил в Австрию, где и построил свою небольшую по меркам Абрамовича, но огромную по меркам рядового гражданина, империю. Не буду грузить тебя лишними подробностями, но состояние его на момент смерти составляет несколько миллионов. Не рублей, как ты понимаешь.

— В Москве у него остались жена и малолетняя дочь, с которыми он прервал всяческие отношения, — подхватил Королев.

— Точно. После развода он еще два раза связывал себя узами брака. Марика Шнайдер, — его третья супруга, которую он по каким-то там причинам оставил без гроша. А завещал все…

— …своей дочери, оставшейся в России, Полине Тимофеевне Колобовой.

— Молоток, Королев, быть тебе генералом! — прокомментировал Горелин хмуро и закашлялся.. — Что думаешь делать?

— Пока не знаю. Еду к ней. Надо с ней еще раз поговорить. Интересно, почему она до сих пор не знает о наследстве? Если я хорошо помню, то ее отец скончался аж в феврале, а завтра, дай Бог, уже апрель.

— Без понятия. Делом занимается какая-то частная юридическая контора. Их сейчас как собак нерезаных развелось. У них свои правила. Думаешь, это они воду мутят? — насторожился полковник.

— Не знаю, но есть в этом деле кто-то третий, это точно. И если я успею вовремя, то жить нашей Колобовой долгой, счастливой и богатой жизнью, а если нет…

— Послушай, но если ей угрожала Шнайдер, то опасности больше нет. Скорее всего, это именно она запугивала дочь своего мужа. Она была заинтересована в смерти Колобовой больше всех. Вот и снесло бабе крышу. Наняла Сысоева, вот он и перепутал. Чего взять с наркомана-то? Логично рассуждаю?

— Логично, да не совсем. Есть еще кое-что, что не дает мне покоя. Пока рано говорить о чем-то конкретном, но, боюсь, что не только Шнайдер была заинтересована в смерти этой девушки. Есть кто-то еще.

Полковник недовольно посопел в трубку.

— Вот вечно ты, Королев, так! Не ищешь легких путей.

— Кстати, вы не узнавали что именно за контора ведет дело Колобовой?