Тени Ист-Энда

Я поглощал книги, как остальные – выпивку. Я читал всё свободное время, и эта привычка осталась со мной на всю жизнь, пока не отказали глаза.

Вид у него был печальный, но он тут же взбодрился:

– Но я могу слушать радио! Со слухом у меня всё в порядке. В общем, в Виндзорском замке мне нравилось. Как ни странно, в армии, чем меньше ты работаешь, тем больше тебе платят. За службу в королевском полке нам давали девять пенсов в день сверху. Теперь я уже хорошо зарабатывал и мог попросить у командира разрешение жениться. Он сказал, что я ещё слишком молод, но, узнав, что мы с невестой знаем друг друга с тринадцати лет, согласился. Иногда солдатам и их жёнам предоставляют семейное жильё. Этого я и добивался.

Я не хотел жениться, чтобы Салли потом жила в городе, а я в бараках. Командир сказал, что надо подождать, пока освободится домик. Через два года мы с Салли поженились в церкви Всех Святых в Попларе, недалеко отсюда. После этого я увёз её в Виндзор. Наши близнецы родились в Виндзорском замке, и я был самым гордым молодым отцом во всём полку. Но счастье наше было слишком велико, чтобы длиться долго. Из Южной Африки приходили дурные вести. Каждую неделю туда посылали пехотинцев. Я подозревал, что скоро придёт и моя очередь, хотя и не говорил этого Салли. Так и вышло. Итак, 1 ноября 1899 года я отплыл в Южную Африку.

Южная Африка 1899–1902

От ежедневных процедур мистеру Коллетту стало заметно лучше. Язвы уменьшились с восьми дюймов в диаметре до двух[23]. Они стали более поверхностными и начали подсыхать. «Аромат» в комнате тоже ослабел. Здесь по-прежнему было грязно и в воздухе витал слабый запах мочи, но тошнотворно-сладкая вонь определённо исчезла. Я поняла, что пах гной. Если бы мой друг раньше обратился за лечением и не прибегал бы к народным средствам, язвы не дошли бы до такого состояния. Я стала приходить к нему через день, а потом – раз в три дня. Улучшение было стабильным.

Наши вечерние посиделки продолжались, и я понимала, как радуют его мои визиты. Он и не пытался скрывать свою радость. Мне начало казаться, что я была его единственным посетителем, и я не понимала, где же его родные и друзья. В Попларе практически не было одиноких людей. Семейные связи здесь считались крепкими, стариков ценили. Соседи жили в тесноте и постоянно заглядывали друг к другу, особенно в многоквартирных домах. Но я никогда не видела и не слышала, чтобы кто-нибудь заходил к мистеру Коллетту, чтобы спросить, как у него дела, предложить помощь или просто скоротать время. Почему – непонятно.

Как-то раз он сказал о своих соседях:

– Я не один из них. Я не родился и не вырос здесь, так что они никогда меня не примут.

Я спросила про его родных. Он ответил просто и печально:

– Я пережил их всех. Господу было угодно, чтобы я остался один. Когда-нибудь мы встретимся.

Больше он ничего не сказал, но я надеялась со временем услышать подробности.

Как-то вечером я попросила его рассказать про Бурскую войну.

– Меня призвали осенью 1899-го. Бедная моя Салли была в ужасе. Мы так счастливо жили в Виндзоре. У нас был чудный маленький армейский домик. Она стирала и штопала вещи для офицеров и немного зарабатывала. Такая счастливая и хорошенькая, как с картинки. Как там было в том стишке…

Жена полковника – что надо,
Сержанту тоже повезло,
А у простого рядового
Девчонка просто первый класс.

Или что-то в этом духе. Моя Салли была первой красоткой в полку. Когда пришёл приказ о назначении, наши близнецы уже подросли и бегали повсюду. Мы знали, что расстаемся надолго. Салли с мальчиками нельзя было оставаться в Виндзоре, так что они вернулись домой, к её матери. Они жили в квартире этажом выше той, где мы сейчас сидим. Потому мне здесь и нравится. Вечерами сижу и думаю, как молодая Салли с близнецами поселилась прямо надо мной.

Мы отплыли из Плимута. На набережной стояли толпы – кричали нам, махали, пели. Некоторые парни радовались, но у меня, да и у многих на сердце было тяжело. По мне, лучшие солдаты – это холостяки, поскольку они меньше сожалеют о том, что приходится оставить дома.

Он рассказал о транспортном судне, набитом людьми и лошадьми, телегами и фургонами, ружьями и боеприпасами, провиантом и другими запасами. Путешествие заняло пять недель. Места было мало, народу – много, и дисциплина была строжайшая. Многие часы уходили на учения на палубе. Но настроение царило боевое, поскольку всё происходящее казалось приключением.

– Мы собирались покончить с этими бурскими фермерами, которые посмели восстать против Британской империи, – сказал мистер Коллетт.