Тени из прошлого

С того времени и не виделись. Благо, в разных корпусах работают. Поначалу Денис потери не почувствовал. Тем более, что почти сразу состоялась встреча выпускников школы – десять лет спустя. Там все здорово нарезались, и сама собой организовалась интрижка с Людкой Крошиной. С той самой девушкой, о близости с которой Алексеев мечтал в пубертатном возрасте, даже раньше.

Вообще, не зря мечтал. В постельных делах Людмилка оказалась ассом. Ирка и рядом не лежала. Но вот во всем остальном… В общем, после общения с Ириной, с Людкой ему было просто скучно. Ну дура она, хоть красивая и умелая, не чета что-то вечно комбинирующей, начитанной и любопытной Фроловой.

Все-таки Денис уже не двадцатилетний и даже несколько лет как не двадцатипятилетний сопляк, которому постельные утехи затмевают все остальное. Так что какая-то его часть все-таки надеялась восстановить отношения. В конце концов, женщин можно и совмещать. Главное чтобы они не знали об этом. А вместе эти две дамы, дополняя друг друга, создавали практически идеал.

Глава 18

^{Высотка на Котельнической набережной}

– Ты здесь девушку указал, попросил о ней позаботиться – Берия держал в руке письмо, переданное Федоровым. – Что, жениться собирался?

Сергей, действительно, около года назад собирался жениться. Его избранницей была студентка исторического факультета МГУ Лена Скобцова. Дочь заслуженного революционера и внучка политкаторжанина. Именно наличие таких героических предков все и расстроило.

Девушка путалась в теоретической идее о равенстве и реальной жизнью в высокопоставленной советской семье. Тем более, что, несмотря на все заслуги перед мировым революционным движением, ее родные не имели и половины тех благ, что полагались Федорову за его работу в атомном проекте.

В самом конце 1946 года как раз запустили первый реактор. Руководство страны посчитало, что до бомбы один шаг остался – цепная реакция уже есть и осыпало всех привилегиями, которые старым большевикам и так девальвировавшимся после войны даже не снились. У страны появились новые герои.

Саров тогда еще только готовили. Все занятые в проекте физики сидели во второй лаборатории в Москве. Именно тогда, под новый 1947 год, случайно заехав в МГУ, он и познакомился с Леной.

Цветы, конфеты, машина с его стороны. Классовая ненависть и сплетни со стороны ее родных. Он ведь артельщиком представлялся. Мол, их товарищество телеприемники выпускает, потому Федоров и частый гость в МГУ, поэтому и при таких деньжищах. Легенда так себе, но окружающие верили. По понятным причинам Сергей не мог рассказать правду о своей работе, нельзя было даже сказать, что он научный сотрудник, остальное слишком легко просчитывалось.

В общем, многочисленная родня объяснила девчонке, что ее избранник – шкурник и рвач, которому недолго шиковать осталось. И будь он честным человеком, заработанное детским домам передавал бы, а не с ней бы по ресторанам шлялся.

Все это, за столиком в “Астории”, она ему и высказала. Стыдно ей стало, перед отсутствующими здесь рабочими и крестьянам.

Ну и Федоров оказался не умнее. Спросил, а родители ее, чего своих благ не передают? Тоже ведь не в коммуналке проживают. Одна дача чего стоит – пускай и небольшой, но готовый детский дом.

Помириться не успели. Сергея угнали в Саров, а там так все закрутилось, что совсем не досуг стало и не ему одному. Даже слово переиначили – “не до сук”, женщин там практически не было – обижаться на подобную грубость некому.

– Так вот, как ты и просишь, она получит пожизненную пенсию от правительства – Берия повертел письмо в руке.

– Забавно. Нет, чтобы какая-то доярка из колхоза “Путь Ильича” или работница с “Серпа и Молота”. Их можно, действительно, осчастливить – из последних сил ведь выбиваются, чтоб концы с концами свести. А он просит позаботиться об и так привилегированной дамочке. Все-таки нет справедливости на свете. Кому-то все, кому-то ничего – но ничего этого Лаврентий Павлович не сказал. Ни к чему лишнее напряжение в отношениях, тем более, что надо срочно готовить график недельной подготовки группы, ведь на все про все сам Федоров и двух недель не дает.

Казалось бы, времени на глупости нет, но человек слаб, это Берия знал как никто другой. Поэтому, взяв Сергея, он поехал на стройку московской высотки, что на Котельнической набережной.

– Вот здесь она жить будет, на Котельнической набережной, в лучшем доме страны.

Федоров удивленно посмотрел на Лаврентия Павловича, тот пояснил.

– Человек слаб. Тебе там может захотеться ее увидеть. Вот, чтоб не искал. Еще попадешься. Ты даже не представляешь, сколько толковых людей из-за своей сентиментальности погорело. Пенсия у нее будет, дома там вряд ли лучше построят, куда уж им с их-то успехами. Думаю, до 1991 там и дотянет, если доживет конечно. Сколько ей тогда будет? За шестьдесят. Должна дожить и весь тот бардак увидеть, если, конечно, нам с тобой ничего исправить не удастся.