Тени из прошлого

Сергей не перебивая слушал Берию. Тот, сказав “бардак”, разнервничался, ему ведь его увидеть не удастся. В исправление же, с каждым новым днем, он верил все меньше и меньше. Но все-таки ему было очень интересно, что за события уничтожат их, кажущуюся сейчас несокрушимой, державу.

Успокоившись, Лаврентий Павлович продолжил:

– А, вообще, самое лучшее – не ходи. Какой смысл ее старухой увидеть? Риск ведь есть, мало ли какие следы останутся. Все ведь не предусмотришь, да и она вдруг узнает. Бабы, они народ такой, непредсказуемый, у них не логика, а интуиция – пересиль себя.

* * *

Выступление Абакумова оказалось гораздо скучнее. Одни лозунги – “За Родину!” и еще “За Сталина!”. И так пять минут по кругу. С учетом, что мужик он неглупый, раз дослужился все-таки до генерал-полковника, тем более что создал такую мощную и продуктивную структуру как СМЕРШ, создавалось впечатление, что сам он, конкретно, ничего не знает.

В конце концов, в зале начались перешептывания. Видя, что потерял внимание аудитории, высокопоставленный докладчик не стал принимать драконовских мер, а объявил перерыв. Он действительно ничего толком не знал. Поэтому решил, пусть присутствующие пока обменяются мнениями, перекипят в себе, а потом уже чисто организационные вопросы.

– Вы пойдете? – спросил Степанцов своих новых товарищей, выходящих на перекур. Он уже представлял, как их всех сейчас построят и добровольцам предложат сделать шаг вперед. Сам он, несомненно, пойдет.

– Куда? – поинтересовался Семенов. – Здесь все перекрыто. Из здания не выйти.

– Нет. Добровольцами – сказав это, МИДовец стеснительно улыбнулся. Как-то неудобно было показывать свою храбрость перед этими двумя военными. Тем более что у капитана наградных планок в три ряда. У подполковника поменьше, но тоже боевые.

К ним стали подходить и остальные. Не желая того, их маленький коллектив стал центром кристаллизации всей группы. Трое общающихся друг с другом человека привлекли внимание остальных – разрозненных и незнакомых друг с другом. Древний инстинкт требовал от людей собраться вместе – так проще выполнить сложную задачу.

Первым подошел Акопян. Понимая, что начинается новая жизнь, он решил обратить на себя внимание. Ему надоело быть везде одному, необходимо, во что бы то ни стало, влиться в новый коллектив. Показать ему свою нужность, пусть не физической силой и ловкостью, так умом и логикой.

– А добровольцами не спросят – быстро протараторил Арсен, чтобы никто не успел объяснить происходящее раньше его. – Это приказ.

Степанцов непонимающе посмотрел на субтильного парня.

– Ну смотри. Откажешься ты. Потом расскажешь кому-нибудь. Не специально. И все. Отряд уже будут поджидать потомки троцкистов и белогвардейцев. И прямо в 1991 году нас всех там и скрутят. Ставки слишком высоки – высказав все это, Акопян задумался, слишком серьезно, не мешает себя показать и остроумным рубахой-парнем. Широко улыбнувшись, он пропел – “на подвиг Отчизна зовет” и не очень уверенно, но дружески хлопнул Степанцова по плечу.

Семенов с интересом посмотрел на Арсена. Толковый. Правда, связал воедино троцкистов с белогвардейцами. Здорово ему мозги в школах и институтах пропарили. Сам Юрий интересовался происходящими в стране событиями. И прошлыми, и настоящими, а теперь, получается, еще и будущими. Осторожно конечно, тема-то скользкая. Еще не так поймут.

– Почему же не спросят? – весело перебил Акопяна Кимов. Еще как спросят.

– Добровольцы, шаг вперед – рявкнул капитан, да так, что снова привлек внимание Абакумова.

– Действительно, необходимо соблюсти приличия – вспомнил генерал-полковник.

Неожиданно раздался общий гогот.

Кимов вытянул два пальца, наподобие ствола пистолета, и приставил их ко лбу Степанцова, объясняя присутствующим, что ожидает отказавшихся. Секретность должна быть соблюдена любой ценой. Будучи армейским разведчиком, начавшим войну в 1941 году под Ленинградом и закончившим в 1945 в Берлине, он это понимал как никто другой.

Услышав общий смех, Абакумов решил подойти к коллективу. Подобная реакция группы, после всего того, что она узнала, показалась ему странной. С другой стороны, вроде, общий смех это хорошо, значит, успокоились, можно продолжить теперь и по делу.

– Товарищи, не надо строиться, просто добровольцы поднимите руку.

Непонятно почему, но это предложение скрутило от хохота почти всех.

– Извините, товарищ генерал-полковник – еле проговорил Семенов. – Это нервное, сами понимаете.

– Ничего, я подожду – мрачно сказал Абакумов. Его настроение испортилось. Не понимая в чем именно, но где-то он оказался смешон. Да настолько, что даже кадровые офицеры забыли субординацию. Но где именно?

Положение попытался спасти, в общем-то, виновник всей этой комедии, Кимов.

– Товарищ генерал-полковник, мы здесь это как раз обсуждали. Отказников нет. Все добровольцы.

Услышав это, зал снова взорвался нервным смехом.

Глава 19

^Ил-12