На правом лацкане элегантного темного костюма две медали Сталинской премии (в те годы их обязательно носили), на левом лацкане изящная серебряная роза.
Она была не молода, но очень хороша собой.
С водительского места вылез Олег Леонидов в прекрасном сером костюме. Над карманом пиджака две орденские планки (тогда их тоже носили).
Несмотря на седину, он был по-прежнему подвижен и подтянут.
– Ну пойдем, выпьем шампанского перед премьерой.
Они направились к входу в магазин «Российские вина».
– Георгий, – спросил Олег, ты помнишь?
И исчез дом, исчезла вывеска «Российские вина».
Наверху надпись «Лечебница для душевнобольных», внизу клоун в костюме Домино...
– Конечно, помню, – ответил Тыльнер, и они вошли в вернувшиеся вновь «Российские вина».
Продавщица за мраморным прилавком засуетилась, увидев дорогих гостей.
Налила по бокалу шампанского.
– За что пьем? – спросил Тыльнер, – за премьеру пьют после спектакля.
Леонидову вдруг показалось, что его кто-то окликнул.
Олег повернулся к двери и …увидел, словно наяву, как вошел Сережа Есенин в цилиндре и с гармошкой в руках, за ним писатель Арнаутов, Баронесса, бандит Глеб, иронично улыбающийся Бартеньев, княгиня Ольга, Федор Мартынов, Яков Блюмкин, сутулясь, прошагал за нами, подмигнув Леонидову.
Они входили и шли в угол, где должна была быть лестница в кафе...тени, навсегда поселившиеся в памяти Леонидова и ставшие спутниками его жизни.
– Так за что пьем, Олег, – опять спросил Тыльнер. – Что с тобой?
– За тени, – грустно сказала Леонидов, – за тени живущие здесь. За тени, ищущие кафе «Домино».