Тени (Книга 1)

- Нет! Лучше смотреть в глаза правде, как бы прозаично она ни выглядела. - Женя помрачнел. Тот, кто только что отнял недавнюю игрушку, не дал взамен того, на что он почти надеялся одно сумасшедшее мгновение.

- Поменьше сверхъестественного, мальчик. Ходить в церковь неинтересно - она не обещает мгновенных эффектов и чудес и в этом права. А Папюс со Штейнером еще никого до добра не доводили.

Рука незнакомца коснулась безвольно разжатой Жениной руки и, вложив в нее какой-то небольшой, тяжелый и прохладный предмет, с силой сложила на нем Женины пальцы.

- Это - мне?

- Да. Если не выронишь раньше, чем отдашь.

Серым, почти серебряным был цвет этих глаз на темном лице.

- C'est tout4. - Незнакомец поднялся.

- Постойте. - Голос Жени стал умоляющим. - Вы не можете уйти, не сказав мне, кто Вы.

По губам собеседника скользнула неожиданная улыбка.

- Именно это я и намереваюсь сделать.

Женя не смотрел вслед уходящему незнакомцу, не смотрел, зная, что одного взгляда будет довольно - и никакая сила не сможет помешать ему сорваться и помчаться за ним. Он долго сидел на скамейке, глядя прямо перед собой, на неспешно разгуливающих жирных голубей... И было странно, что солнце так же бьет сквозь листву, что голуби клюют как всегда щедро накиданный детьми хлеб... Томик Ницше по-прежнему - как полчаса назад лежал на коленях.

И тут Женя понял, что не помнит, напрочь не помнит лица своего недавнего собеседника.

4. Дон. Бой под хутором Елизаветинским по линии Вешенская - Тихорецкая

- Ну что, Арсений? - Женя, приподнявшись на колено, выпрямился, перезаряжая винтовку.

- Еще сотня будет, Евгений Петрович! - с веселой лихостью прокричал вестовой и, рванув повод, развернулся на скаку в сторону установленного на холме поста.

- Опустить прицел на сто! - резко крикнул Женя и всем натянувшимся телом почувствовал, как приказ прошелся невидимой плетью по лежащей цепи.

"Если пройдут еще сотню - штыковой и крышка. Почему не подходит пехота?"

Визг разорвавшейся шрапнели полоснул в двадцати шагах по пожухлой горячей траве. Лежавший в нескольких шагах вольноопределяющийся отложил винтовку и обернулся к Жене.

- Ну и лупят! Похоже - дело к штыкам?

- Похоже - дело дрянь. Герасимов! Посты из рощи не подтянулись?

- Никак нет, Ваше благородие!

- Твою мать... Если пойдут в штыковой - что я выставлю без пехоты? Полэскадрона? Это даже не смешно.

- А что тут можно сделать?

- Уйти от штыков и загнуть фланг. Атакой. - Женя напряженно прислушался. - Неужели тяжелые пошли? Это не на нас, дальше, по окопам.

- Ваше благородие! Дальше не лезут!

- И то ладно... - Мучительно захотелось встать во весь рост, увидеть хоть что-нибудь, кроме травы перед глазами и нескольких лежащих рядом людей. Женя в который раз позавидовал Арсению, галопом снующему под шрапнелью между постом и цепью.

- Не знают, что нас так мало?

- Дело не в этом, - Евгений усмехнулся. - Зачем им лезть под собственный артобстрел? Как ни смешно, но он-то и спасает нас от штыкового боя.

- Ваше благородие! Посты из рощи не подтягиваются!

- Б...!

- Чем заняты, г-н подпоручик? - Подбежавший сзади Сережа плюхнулся рядом с братом с каникулярной беспечностью мальчишки, которому захотелось поваляться на траве.

- Сережа! Ты откуда?

- Привозил приказ рядом - решил завернуть. Я же знаю план наступления. Брось винтовку, давай лучше перекурим. Я тебя битый час ищу.

- Ладно, перебежим в ложбинку, видишь - справа?

- Ага!

Наполовину заросший кустарником овражек, на который показал Евгений, находился шагах в пятнадцати от цепи в сторону противника.

- Ну вот, тут хоть выпрямиться можно, - Евгений, тяжело дыша, прислонился спиной к склону овражка.

- Жарко... - Сережа с неудовольствием скользнул взглядом по своим побелевшим от пыли сапогам и щелкнул портсигаром.

- Нет, кури, я не буду. - Евгений отвинтил крышку плоской фляжки, сделав несколько глотков, вылил немного воды на ладонь и, улыбнувшись, плеснул себе в лицо: загорелый, с пыльными выгоревшими волосами, со стекающими по лицу каплями воды, тяжело дышавший - он показался Сереже моложе, чем когда-либо прежде, и внутренне спокойнее, увереннее прежнего московского Жени.

- Странно, Сережа: ты жадно затягиваешься. У тебя наркотическая натура - раньше этого фамильного свойства в тебе не было так заметно. Только ты его очень глубоко загнал и, даст Бог, не выпустишь. Ладно, в сторону. Черт, ну и кроют!

- Кстати, об обстреле - тебе не надоело изображать мишень в детском тире?

- В роще стрельба. Посты не подтягиваются, похоже - сняты. Не могу же я поднять цепь, не зная, что там.

- А разъезд вперед?

- Некому вести. Как на грех - одни вольнопёры. Баклажки... Ни одного офицера.

- Женя...

- Честно: ты водил когда-нибудь разъезд?

- Нет. Но участвовал в пяти. - Голос Сережи прозвучал сдавленно: Женя, словно в себе, ощутил в нем знакомую внутреннюю дрожь готовых натянуться для стремительного действия нервов.