Тени Лордэна

— Полагаешь, что одна группка верующих, решила прирезать другую? Вот что бывает, когда нет единой веры, что неотличима от науки о природе; вам бы у нас поучиться.

— У вашего брата для грызни и других поводов в достатке.

— Много ты о нас знаешь, смертный.

У эльфа на языке уже был готов встречный выпад, вскрывающий ничтожность человеческого существа, но дверные петли вновь скрипнули, и на пороге появился Роди с пузатым железным графином в обеих руках. Осторожными, почти бесшумными шагами он вновь подошёл к столу и стал ждать новых указаний. Эльф взял первую попавшуюся под руку чашу, проверил не осталось ли в ней вина со вчерашнего вечера, и жестом приказал мальчишке наполнить её. По исполнению мальчику было дозволено поставить графин на стол и удалиться из комнаты до следующей потребности в его услугах.

Эльф сел и достал из кармана халата две небольшие, закрытые пробками склянки. В первой из них тряслись крупные, полупрозрачные гранулы яркого голубого-зелёного цвета, явно говорившего об их алхимическом происхождении. Афаэндр зубами выдернул пробку и ссыпал половину пузырька в чашу, вода в которой тут же начала шипеть и пениться, выплёвывая вокруг себя фонтан маленьких влажных искр. Пока напиток занимался самоприготовлением, эльф шарил руками по столу и наконец, с довольной, туповатой лыбой и страстным предвкушением в глазах, нашёл длинную металлическую пластинку, чем-то походившую на хирургический инструмент. Бурление в кубке прекратилось, и Афаэндр опустошил его длинными, неспешными глотками, иногда мыча от удовольствия. Хромос мог видеть, как в считанные секунды умиравший лебедь приободрился, поднял голову и расправил крылья в ласковых потоках свежего, утреннего ветерка. Но этого было явно недостаточно, и благородный гуляка бережно и осторожно открыл вторую баночку, наклонил и засунул в неё инструмент. На конце железки он достал крохотную горстку белого, слегка коричневатого порошка, и поднёс её к носу. Один мощный вдох хилой груди, и эльфа проняла эйфорическая дрожь. Каждая клеточка его тела принудительно пробуждалась и приводилась в состояние повышенного возбуждения, а в учёной голове вместо гудящего похмельного тумана теперь пел чистый, сияющий разум готовый к открытию врат надмирных тайн; глаза же превратились в стекло.

— Вижу, что ты уже побывал в Квартале Страстей, — поморщился Хромос, узнавая симптомы дешёвой отравы.

— А… да… ни чего так… местечко… — рвано произнёс эльф, возвращаясь из кратковременного забвения и шмыгая носом. — От меня пытались сперва скрыть это замечательное место, но не вышло. Ха! Скажу тебе по секрету, я там встретил одного из здешних магистров. Говорил, что пришёл искать меня, а у самого свежие засосы на дряблой шее, и полуслепые глазки бегают от юбки к юбке. Что за гадкий старикашка!

Впрочем, если немножко припомнить историю, то дворцах Великого града Филореса́рда проводились роскошные пиры и загульные оргии, по сравнению с которыми местные забавы покажутся лишь детскими играми. Как мне рассказывал отец, вход туда был заказан только для ярчайших светил нашей политики и науки, представителей чистых кровей. Потому то лица и тела всех участников были совершенны в своём изяществе и красоте, а витавший в воздухе дым творил с ними иллюзии, превращая звук во вкус, а цвет в осязание! Говаривали даже, что если ты хоть раз заглядывал в щель меж закрытых дверей, то этого было достаточно, чтобы ни одна красавица больше не смогла возбудить твоё естество, сколько бы стараний она не приложила!

— Да-да, куда же нам до вашего славного прошлого, — в очередной раз отмахнулся Хромос. — Но всё же вернёмся к делу. Вчера одному из наших патрулей удалось застать убийцу на месте преступления, когда он возился с трупом. Разумеется, что ему удалось скрыться, иначе бы я здесь не сидел, и той же ночью кто-то перебил отряд наших парней, а тело последней жертвы исчезло.

— Думаешь, что он решил закончить дело или же свежей человеченкой перекусить? — при этих словах глаза эльфа сверкнули ярче прежнего.

— Он до этого забирал с собой срезанную с тел кожу, но вот мяса не трогал.

— Уверен, что он её выделывает, а потом гульфики себе шьёт на память и носит по праздничным дням. Должно быть, смотрится шикарно! — сдерживая волну гнева, Хромос заскрипел зубами. Пока что от советчика толку было ни на грош. — А может и вместо пергамента использует. Мне однажды попался в руки гримуар с подобными страницами, а вместо обложки у него было иссохшее лицо, уродливое такое.

— Не думаю, что мы имеем дело с обычной жатвой. Сегодня утром, недалеко от места резни, я услышал от одного старика историю о его ночной встречи с измазанным в крови человеком. Он назвал его оборотнем. В другой день я бы решил, что ему привиделось нечто в пьяном бреду, но я сам видел раны на убитых стражах и рассечённые пополам доспехи. Ни один меч на такое не способен, но вот исчезнувший человек точно был мёртв, у него была пробита голова.