Тени Лордэна

Пускай холодное оружие и показало свою полную бесполезность в этой битве разума, капитан, потакая привычке, всё же извлёк ещё один меч из воспоминания, ибо эфес меча в ладони внушал ему чувство безопасности. В этот момент в его голове возникла безумная идея, и подойдя к одному из свежих кристаллов, он вновь погрузил в сверкающую грань руку, только теперь он намеревался вытащить из памяти, не предмет, а живого человека. Это оказалось несколько сложнее. В какой-то момент Хромос даже усомнился, что здоровый мужик сможет протиснуться через небольшое окошко в иное время, но внутри мира разума действуют совершенно иные законы, и вот перед капитаном, почёсывая короткую щетину и внимательно озираясь по сторонам, стоял Хейндир, каким он запомнил его в ночь резни в морге.

— Хейнд, мне нужна твоя помощь.

— Это я уже знаю, можешь ничего не объяснять.

— Но… откуда?

— Я — лишь твоё воспоминание и порождение твоей же фантазии, я знаю всё то же, что и ты, но ни на толику больше, даже про самого себя мне многое неведомо.

— Значит, советов от тебя не ждать?

— Ни единого слова, но мой меч будет служить тебе до самого конца.

— А я-то надеялся, что ты сможешь объяснить мне как из этого всего выпутаться. Ладно-ладно… дай-ка подумать. Нам нужны ещё люди, может быть… — Хромос вновь заглянул в то же воспоминание, но Хейндир исчез не только из него, но и из всех соседних кристаллов. Создать армию дубликатов оказалось невозможным, и капитан обратил внимание на прочие лица. В борьбе с элементалями тьмы могли помочь только маги, причём исключительно маги молний, огня или света, а потому выбор был крайне невелик.

В этом же закоулке воспоминаний Хромос призвал на свою сторону Ольмиру, а пройдя немного дальше, добавил в сою команду огненного капитана Фелкиса, после чего осторожно двинулся в глубины собственной памяти, надеясь отыскать там ещё могущественных соратников и, объединив силы, разбить и изгнать прочь нечестивых вторженцев. На глаза ему не раз попадались грани с гордо стоящим и улыбающимся Одвином из недавнего прошлого, когда Хромос ещё считал его другом и сортаником, но он не решился извлекать его из камня, так как не был уверен в том, что даже тот, старый Одвин, не изменится под влиянием новых впечатлений и не обратится против своего призывателя.

Окружающий пейзаж сильно поменялся. Червивые твари бесследно исчезли, но кристаллический сад заполонили чёрные лозы сорняков, впивавшихся длинными колючками в воспоминания, высасывая их до суха и замещая их чёрным туманом забвения. Слушаясь приказа, Хейндир выдохнул поток огня на один из колючих кустов, однако ветки не загорались, а лишь усыхали, съеживались и ненадолго отпускали хватку, чтобы по завершении заклинания стряхнуть с себя пламя, как вымокший пёс воду, и вернуться на прежнее место. Тогда Хромос мечом срубил пару веток, но на месте среза тут же начинал расти новый стебель, а упавшая на землю отсечённая часть незамедлительно пускала корни в почву.

Слабеющий капитан ясно осознавал необходимость очистить свой разум от скверны, но выжечь вес лес разом Хейндир с Фелкисом были не способны, тут пригодилась бы помощь пары огнедышащих драконов, но Хромос никогда в своей жизни не видел настоящих крылатых змеев, а потому не имел памятного источника для их воплощения. Приказав товарищам прекратить бессмысленный пожар, он ещё раз огляделся вокруг и заметил, что все лозы переплетались друг с другом в единую сеть, образуя всё более толстые ветви, которые тянулись в одну сторону, формируя нечто вроде круговой паутины, в центре которой должно было биться проклятое сердце. Интуиция подсказывала, что только там было возможно положить конец этому безумию, нанести решительный и окончательный удар по опутавшей сознание заразе, однако разум предупреждал, что осторожный враг наверняка сосредоточил в том месте самые лучшие силы, чтобы не дать героям дерзкой атакой в тыл сорвать весь план.

Двигаясь во главе своего маленького отряда, Хромос шёл вдоль извивающихся стеблей и подрагивающих колючек, которые будто бы указывали ему дорогу и ненавязчиво подгоняли его. Если их путь оказывался заблокированным чёрной растительностью, то лозы, не дожидаясь пока их опалят, распутывались и отступали в стороны, чтобы пропустить воителей. Это был чрезвычайно дурной знак — их ждали. Капитан чувствовал бы себя куда более спокойно, если бы ему пришлось прорываться с боем, а сейчас он с каждым шагом ощущал, как приближается к разинутой пасти затаившегося чудовища.