Тени Лордэна

Огонь в заячьих глазах потух, очертания всех окружавших капитана предметов вновь расплылись в лёгкой и тягучей дымке, но на сей раз движения туманных масс были неуверенными и разобщёнными. Тучи стремительно раздувались, окрашивались в разные цвета, сталкивались друг с другом, точно ведя ожесточённый спор за возможность показать себя. Несколько раз среди них вырисовывался победитель, и Хромос уже видел площадку для конного ристалища и флаги знатных семейств, развивавшихся над городком из роскошных шатров, но этот яркий и праздничный образ не смог затвердеть и растаял, уступив место залам магической королевской академии королевства Стаграз, куда в своё время отправили Хромоса для изучения азов чародейской науки и где он впервые ощутил влечение к юной, загорелой и черноволосой колдунье, дочери безземельного и нищенствующего рыцаря, которой в последующие десятилетия будет суждено стать одной из самых влиятельных особ в государстве, сперва в качестве приближённой советницы короля, а после как опальной и могущественной чародейке, которой более не хотелось прислуживать чужим прихотям и интересам, а властвовать самой.

Прошло некоторое время перед тем, как одно воспоминание вытеснило всех прочих претендентов на право рассказать свою историю, и Хромос очутился во дворе лордэнской Крепости рядом с очередной копией себя, снова повзрослевшей на несколько лет, а немного впереди них шёл страж в звании старшины. На поясном ремне у юноши болтался полуторный меч в ножнах, за спиной висел кожаный мешок с деньгами и прочими ценными вечами, а в руке он держал пару писем. Одно из них было запечатано и подписано именами Аллейсы и Осгата, а второе, написанное рукою Хейндира и подкреплённое сургучовой печатью Стражей предписывало привести к нему человека, который предъявит это письмо патрулю, что, собственно, Хромос и сделал, немного пошатавшись по порту. Предыдущие несколько недель прошли в длительном плаванье через тёмные воды своенравного и коварного океана. Большую часть пути он провёл в небольшой, персональной каютке, лёжа на узкой кровати, посасывая сухари и испытывая частые приступы морской болезни, о которой он прежде знал только понаслышке, но был твёрдо уверен в том, что такие закалённые тренировками люди как он попросту не могли страдать от подобного дурацкого недуга, но природа решила иначе. Неудивительно, что в по итогу этого путешествия он заметно потерял в весе и несколько побледнел, но, сойдя на твёрдую почву, силы вернулись в его тело.

Мысленно предвкушая новую солдатскую жизнь, которая должна была стать прелюдией к его будущим подвигам, он оглядывался по сторонам, оценивая укрепления и присматриваясь к сновавшим по двору стражам. Тут всё было другое, иноземное, необычное и неизведанное, и, хотя мальчик страстно желал познать этот новый мир, в тот момент более остального он желал увидеть старинного друга.

И вот, на расстоянии сотни шагов на другой стороне двора он заприметил до боли знакомую фигуру высокого и крепкого мужчины, единственного, кто держал меч в левой руке. Сперва Хромос подумал, что он обознался, ведь когда он в последний раз видел этого человека, тот был хромым калекой, живущим в компании верного костыля. И хотя из немногих полученных за годы разлуки писем он узнал, что Хейндиру стало на порядок лучше, но он не думал, что северянин смог вернуть, казалось бы, навсегда утерянное здоровье в полном объёме. Однако вот он ловко и резво скачет по тренировочной площадке словно молодой козёл по каменистым холмам, играючи и непринуждённо размахивает увесистым клинком и выдыхает снопы пламени как заправский дракон. Это был он и никто другой!

Прежде замерший от неожиданности и восторга юноша радостно закричал и, размахивая руками, побежал на встречу Хейндиру, которого он всегда считал за ещё одного родного дядю. На этом воспоминание подошло к концу. Небольшая вспышка, короткое мгновение прежнего счастья промелькнуло перед глазами и скрылось в глубинах исцеляющегося сознания, подарив драгоценную и столь необходимую передышку в череде гнетущих пятен прошлого.

Следующий акт неписанной, но свершившейся драмы не заставил себя ждать, и Хромос перенёсся в скудно освещённый коридор старого деревянного дома. Он оказался в самом эпицентре облавы на логово довольно крупной банды, чьи главари в конец обнаглели, перестали платить откупы, более не считались с законами и любыми авторитетами и возомнили себя полноправными хозяевами, если не всего города, то значительной её части. Дурачков, кончено же попытались вразумить словами, но те лишь посмеялись и пересчитали рёбра незадачливым парламентёрам, так что на очередном собрании Сената без лишних раздумий и длинных речей было принято единодушное решение вырезать всех строптивцев, не утруждаясь арестами и судебными процессами, тем самым преподав урок всем прочим работникам ножа и топора — что бывает с теми, кто забывает своё место.