Тени Лордэна

— У меня прежде не было нужды следить за ними, вечно ходить по пятам, так что не надо винить меня в этом незнании.

— Хах. Может тут ты и прав, но какой бы не была причина, следствие остаётся всё таким же паршивым, — после этих слов убийца снова притих и погрузился в тяжкие раздумья, оставлявшие недобрые знаки в изгибах бровей и поджатых губах.

— А что ты имел ввиду, когда сказал «действительно выдающийся», — спросил Хромос, чувствуя, что убийца не намерен просто так делиться с ним полученными сведениями.

— Разве тут можно что-то не так понять? — с лёгкой издёвкой ответил Янс, вырвавшись из омута мыслей. — Я говорю о силе, только о ней и ни о чём другом, ибо только сила сейчас имеет хоть какое-то значение. И она у него есть. Много силы, больше, чем у всех предыдущих тварей. Видимо, эта твоя ведьма действительно собиралась тебя прикончить, раз ответила на твой вопрос правдой.

— И насколько сильнее прочих?

— Может в пять раз, может в десять, может больше. Кристалл сиял ярко, как никогда прежде. Хотя какая к чёрту разница, если тебя вон и тощая бабёнка голыми руками уделала в сухую. В любом случае умрёшь с одного удара, мгновенно и безболезненно, если они конечно же окажут тебе подобную милость. Но я бы на неё не рассчитывал, особенно в твоём случае.

— Тогда в чём тут дело? Ты же с ними в открытую не дерёшься, чтобы так беспокоится о силе. Что сейчас для тебя изменилось?

— Скажи мне, парень. Ты веришь в Судьбу? Нет, не в Богов, а именно в Судьбу, перед которой даже они становятся бессильными младенцами, которая предначертает каждую чёртову жизнь ещё до того, как та успела появиться на свет? Великая и извечная, безликая и бессердечная Пряха, тянущая тысячи тысяч живых нитей, неподвластная никому, не имеющая никаких целей, руководимая одними только бесконечными, самодурственными капризами — единственная спутница, губительница и надежда пропащих душ. Боги никогда не были ко мне благосклонны, я бы даже сказал, что в моём отношении они были слепы и глухи, но зато стальную руку пряхи я чувствовал не раз, дающей и отбирающей, ласкающей и побивающей, и сегодня она снова прикоснулась ко мне, но с тем, чтобы предложить величайший из даров этого дерьмового мира — выбор, разрушающий единоличность безжалостного и неотвратимого предопределения, дающий возможность хоть раз в жизни на короткий миг стать подлинным творцом своей судьбы, а не её покорным, вечно гонимым рабом.

— Что за вздор ты несёшь? Какие ещё к чёрту дары? — Хромос почувствовал, как земля уходит из-под ног. Он видел одержимый блеск в глазах Янса, словно иная личность стала просачиваться в его разум, вытесняя его прошлого знакомого.

— Вздор… хах. Мне было дано знамение свыше, вполне ясное и однозначное, лишённое иносказаний, не требующее трактовок от мудрецов. Я увидел, что стою с занесённой ногой у самой черты, за которой начинается короткая и безвозвратная дорожка к верной, бесславной погибели. Так ответь, дружище, зачем мне делать этот треклятый шажочек, отнимающий всё и не дающий ничего взамен ни мне, ни даже кому-то ещё? Ради чего мне теперь умирать впустую, когда я могу… нет, когда мне дали верную возможность этого избежать? Почему бы мне вот прямо сейчас, не теряя ни минуты, собрать вещички и не помчаться в порт, чтобы уплыть за край света и зажить там по-королевски, навсегда забыв про демонов и про непутёвого тебя в придачу.

— А как же твоя месть? Уже забыл про Уах’халама?

— От чего забыл? Троих тварей я всё же прикончил. Думаю, что этого будет вполне достаточно, чтобы смуглый бедолага мог покоиться с миром, а вот мне пока что-то не сильно хочется на тот свет.

— Нет… я не могу поверить… ты же говорил… У тебя, что? Совсем нет…

— Чести? Достоинства? Совести? Чувства стыда? — опередил его Янс, и, хотя голос убийцы был полон самой глумливой и неприкрытой издёвки, само его лицо осталось совершенно бесстрастным, точно оно обратилось в болезненно зелёную маску из грязного воска, и Хромос ощутил зловещий холодок на загривке. — Парень, я же тебе говорил, что у воров они бывают только в сказках для сопливых детишек, а мы с тобой уж точно не в сказку попали. Как же до тебя всё долго и труго доходит.

— И что ты собрался дальше делать? Вернуться к старому ремеслу? Жить воровством?

— Хах, нет, в этом больше не будет нужды. Зачем рисковать из-за пары серебряников, когда у меня будет столько золота, сколько я при всём желании не смогу прокутить и за всю оставшуюся жизнь?

— Ты о чём? — с нескрываемой злобой спросил Хромос, почти потерявший веру в происходящее, но тут внезапная и сокрушительная догадка пронзила его разум. — Они у тебя…

— Да, у меня, — признался Янс с детской невинностью и немного развёл руки в стороны.

— Но когда?