Тени Лордэна

Сперва взбудораженные ожиданием казни люди отталкивали наседавшего Хромоса и даже тянули его за плащ, возмущённые его вопиющей бестактностью, но затем они все разом притихли и отвернулись от эшафота в сторону нового, куда более необычного зрелища, но капитан, поглощённый достижением цели, не обратил внимания ни на это, ни на разлившееся по округе белое свечение, а затем за его спиной раздался противоестественный рёв, и в толпу пришёл ужас. Ровно также, как суждено будет случиться на ратушной площади, народ единым потоком понёсся прочь от возникшей опасности, только тут число собравшихся людей было в десятки, если не в сотню раз больше. Снова та же чудовищная давка, снова те же неловкие падения, снова те же тяжёлые удары несчётных ног, и снова та же бесславная кончина самых слабых и нерасторопных, но в многократно преумноженном размере.

Если прежде Хромосу не давали протиснуться к эшафоту, то теперь его почти что супротив воли волокли к нему, как горный поток несёт маленькое каноэ по коварным порогам. Напор толпы был столь велик, что капитана едва не унесло дальше по течению, но каким-то чудом ему удалось уцепиться за одну из опор, а после прорваться к лестнице и подняться на помост. Все стражи, прежде охранявшие эшафот, куда-то исчезли, ровно как и палач, всё же не забывший перед бегством выбить из-под Янса табурет.

В разрез всеобщей панике и суматохе скованный по рукам и ногам убийца неспешно вращался и коротко раскачивался на верёвке, тихо позвякивая цепями. Обритая голова стала пунцовой, паутина толстых вен вздулась на черепе, а покрасневшие глаза вылезли из орбит. Любой другой на его месте начал дрыгаться в тщетных попытках спастись, но Янс не пошевелил и пальцем, а терпеливо и невозмутимо ждал, когда же наконец-то мир раз и навсегда покроется чёрной пеленой. Этот заветный миг был уже совсем близок, но его наступление прервал Хромос, поддержавший товарища за талию. Натяжение веревки ослабло, и находившийся на волоске от гибели Янс невольно вдохнул живительного воздуха.

— Давай, дыши… дыши, — пробормотал Хромос, высматривая табурет или что-то иное, на что можно было подставить под ноги, но ничего подходящего на опустевшем эшафоте не нашлось. — Чёрт! Выхода нет, придётся резать верёвку. Вдохни поглубже.

Дезориентированный и ослабший Янс попытался ему возразить, но Хромос уже отпустил товарища, обнажил меч и принялся пилить канат.

Предназначенная для рубящих ударов кромка клинка была заточена под большим углом и довольно скверно резала крепкие пеньковые волокна, так ещё верёвка, имея только одну точку фиксации на балке и не то чтобы очень тяжёлый груз на другом конце, коварно извивалась под мечом как змея, мешая и без того непростому делу спасения. Быстро поняв, что таким темпами он ни за что не управится и к концу дня, Хромос отшагнул назад и направил магическую энергию в оружие. Мифриловая сталь быстро откликнулась на колдовскую силу, и поверхность меча в считанные мгновения покрылась сотней маленьких молний. Со второго размашистого удара канат нехотя оборвался, и убийца безвольным мешком грохнулся на доски помоста.

Припав на колени, Хромос ослабил хватку петли и стянул её с шеи товарища, после чего перевернул Янса на спину. Он был жив. Пускай весь план по спасению пошёл наперекосяк, но хаотичная череда внезапных преград всё же привела к желаемому исходу. Казнь была расстроена, и по раздутому лицу убийцы текли слёзы, которые потерявший и вновь обретший надежду Хромос принял за слёзы радости.

— Нам надо уходить, — сказал капитан, поднимая Янса за плечи. В ответ тот только протяжно замычал и сделал пару коротких, отрицательных поворотов головы, не в силах оказать большего сопротивления. — Знаю, что больно, но время не ждёт.

Просунув голову в кольцо скованных рук, Хромос взвалил Янса на спину и не слишком спешными шагами, чутка раскачиваясь из стороны в сторону пошёл назад к лестнице. С высоты эшафота он видел, что людей на площади почти не осталось, ни стражей, ни гвардейцев нигде не было видно, и все дороги к бегству были открыты. Впервые за день он почувствовал ликование, а затем вся округа в белом сиянии.

Ворвавшийся в битву Одвин прикончил ангела, и тот унёс в небытие вслед за собой добрую сотню неповинных жизней. Его могучая воля исчезла из этого мира, и сдерживаемая в теле мистическая энергия разлетелась по округе, обращая всё живое в камень, предавая изменяемому неподвижную форму завершённости.

Стальной доспех защитил Хромоса от гибельного света, лишь немного ослепив глаза, и он бл полон решимости и сил продолжать путь, но внезапно почувствовал, как за его спиной резко прибавилось веса, причём только с одной стороны. Потеряв равновесие, капитан несколько раз оступился, а затем повалился с края помоста прямо на землю. Послышался лязг доспехов и грохот разбивающегося мрамора.