Тени Лордэна

Ушибленное плечо страшно ныло, заточённая в стальном котелке голова шла кругом, и все тело не желало слушаться. И без того потрёпанный капитан с помощью волевого усилия и грязного ругательства перевернулся на живот и, немного приподнявшись на локтях, взглянул на раненного товарища. Вся левая половина Янса обратилась в белый камень. Рука и нога отломились при падении, а лицо являло собой жуткую картину. Одна его сторона застыла в гримасе боли и негодования, в распахнутом белёсом глазу читалась обида, а распухшие губы скривились в бессильном оскале, от другой же его части, сохранившей плоть и кровь, исходило блаженное спокойствие. Каждый его мускул был расслаблен, веки заплаканного глаза закрылись на веки, а на половине обветренных губ словно бы проскальзывала лёгкая, неуловимая улыбка.

Всё ещё пребывая в отуплении после тяжёлого удара и не желая верить в такой несчастливый поворот событий, Хромос подполз к мертвецу и, потрясая Янса за грудь, несколько раз окликнул его по имени, но безрезультатно. Его земной путь подошёл к концу.

Вскоре к капитану пришло осознание произошедшего, а вслед за ним и всеобъемлющий гнев, притупивший боль и придавший новых сил. Хромос поднялся на ноги и огляделся вокруг. На опустевшей площади лежала ещё добрая сотня частично окаменевших людей. Кто-то из них умер ещё до преображения, другие, подобно Янсу, почти что мгновенно сгинули в процессе, а тем, кому не повезло больше остальных, лежали ничком на брусчатке и вопили что было мочи при виде своих рук, ног и животов, превратившихся в каменные обломки. Стоило им пошевелиться, как места стыка плоти и мрамора расходились, и из открывшихся ран тут же начинала сочиться кровь. Тело пронзала нестерпимая боль, люди дёргались, и плоть разрывалась шире прежнего. Зазубренные каменные края жадно впивались в живые ткани, резали, истирали их, взывая адские мучения, но затвердевшие части не желали так просто отваливаться, крепко держась за неразделимо слившиеся с ними кости.

Всем им грозила скорая смерть от кровопотери, если прежде их не добьёт новая вспышка. Они были обречены, и всякая бессмысленная попытка спасти хотя бы одного из них, означала неминуемую смерть для героя. Интуитивно осознавая это, Хромос поднялся на ноги, и слегка прихрамывая, поспешил покинуть площадь и убраться подальше от битвы чудовищ, превосходивших сильнейших из человеческого рода. Завидев рыцаря в сверкающих доспехах раненные люди из последних сил протягивали к нему измазанные в крови руки, слёзно моля его о помощи, и бросали ему в спину проклятия, когда он, даже не сбавив шага, пробегал мимо них.

Укрывшись среди городских улочек, запыхавшийся и облившийся с ног до головы потом Хромос повалился спиной на стену здания и медленно сполз на землю. Сидя в тени, он поднял забрало и принялся жадно глотать свежий воздух, как если бы это его самого только что пытались повесить.

Мимо него пробегали испуганные горожане. Одни спешили домой к родным, страшась, что несчастие уже постигло их семьи, другие, собрав кое-какие-вещи и прихватив деньги, бежали из своих жилищ, оказавшихся в непосредственной близости от поли брани, чьи громоподобные звуки разносились по всему городу, заглушая вопли. Вокруг творился сущий хаос, но капитану было на него плевать. Известный ему мир, надломившийся в тот вечер, когда перед ним предстал воскресший Сентин, окончательно рухнул, и на его место пришла новая, картина, в которой не находилось ничего знакомого, в которой он был немощен, беззащитен и в которой он остался совершенно одинок. Он не знал, куда ему теперь идти и что теперь делать. Это был конец всей его прошлой жизни.

И всё же конец одного всегда означает начало чего-то другого, быть может лучшего, а может и худшего. Где-то в глубине души Хромос это понимал, пускай это не могло в один момент разогнать чёрные тучи отчаяния, но это был тот маленький и слабый лучик, которому однажды будет суждено окрепнуть и обратиться в полноценное солнце. Единственное, что для этого требовалось — не оставаться на месте, а двигаться. Пускай сперва придётся идти вслепую черепашьими шагами, но только так можно было выйти из тьмы. Тогда же он вспомнил, что несмотря на то, что последние несколько дней ему пришлось провести в бегах, словно какому-то преступнику, он всё ещё был капитаном городской стражи, и у него был долг — защищать горожан, особенно теперь, когда все, и богачи, и бедняки могли пострадать в равной мере.

Короткая передышка помогла капитану прийти в себя, и он решил как можно скорее присоединиться к другим стражам. Однако не успел Хромос сделать и нескольких шагов, как раздался ужасающий рёв. Город погрузился в сияющее небытие, земля задрожала, а по улицам понеслись волны горящего воздуха.