Тени (ЛП)

— Селена, — сказал он голосом, ломким как лед. — Селена, ты можешь сосредоточиться на мне? Ты слышишь меня?

Она моргнула два раза, что по обговоренному ими коду означало «да».

— Мне нужно знать… — Он с трудом сглотнул. — Мне нужно знать, хочешь ли ты уйти… ты хочешь уйти?

В ответ ее глаза… ее великолепные голубые глаза… наполнились слезами, и он тоже заплакал. Испытывая глубочайшую боль, он протянул руку и вытер ладонью влагу с ее переносицы и щек. Свои же слезы он вытирать не стал.

— Моя королева, пришло ли время тебе уйти? Скажи мне, если да.

Она не отводила взгляд.

Затем моргнула один раз. А потом… еще один.

О, Господи.

— Я правильно понял тебя? — спросил он. — Ты хочешь… чтобы все это закончилось?

Они оба плакали сейчас. И Селене не надо было снова моргать, чтобы ответить, потому что он знал и сердцем, и душой, что она хотела, и все же он ждал еще одного сигнала. Настал один из тех моментов, когда он должен был убедиться, что все понял правильно.

Или он никогда не сможет с этим жить.

— Время пришло, да? — прошептал он.

Она моргнула один раз. А потом… еще один.

Теперь он смог закрыть глаза, чувствуя, как покачнулось его тело, словно на плечи упал огромный вес, неподъемный и несбалансированный.

Когда он открыл глаза, айЭм и врачи были в комнате. Один взгляд на застывшее лицо брата, и он знал, что все, сказанное в соседней комнате не отличалось оптимизмом.

айЭм подошел ближе и осторожно улыбнулся Селене — за что Трэз был ему благодарен. Затем он наклонился и прошептал:

— Больше ничего нельзя сделать. Противовоспалительные не работают, и последний рентген выявил изменения, которых не было при первом приступе. Суставы — или что там должно быть на их месте — на снимках ярко белые, с плотностью как у металла. Такого раньше не было. Ее жизненные показатели плохи, и становятся еще хуже, хотя мы вкололи все необходимое, чтобы помочь ее легким и сердцу работать. Они считают что… это конец.

Трэз кивнул, а затем на какой-то момент наклонился к лицу Селены.

— Она готова уйти, — выдавил он. — Она сказала мне об этом. Есть… что-то… что мы можем…

Мэнни переступил с ноги на ногу.

— Мы можем ей в этом помочь. Если она уверена.

— Она уверена.

айЭм снова наклонился близко и прошептал что-то еще.

Трэз глубоко вздохнул.

— Селена, ты хочешь увидеться с сестрами? С Фьюри? С Директрикс? Они все здесь. Они ждут в коридоре.

В ответ она закрыла глаза. Один раз. И держала их закрытыми, пока его не стала накрывать паника.

Но она снова открыла глаза. Она все еще была с ним.

Слезы текли все быстрее, и ему хотелось сосредоточиться еще сильнее, чтобы попытаться проникнуть в ее сознание, но он не мог. Он был, как выжатый лимон, и слишком эмоционален, убит горем. И он каким-то образом все равно понимал, чего она хочет, так или иначе.

— Ты не хочешь, чтобы они видели тебя в таком состоянии.

Моргнула.

— Ты любишь их и хочешь, чтобы они знали, что ты будешь по ним скучать.

Моргнула два раза.

— Ты хочешь, чтобы я попрощался с ними от твоего имени.

Два раза.

— Хорошо, моя королева.

Затем последовала странная пауза.

Позже, когда он c одержимостью будет вспоминать, что произошло в это мгновение, каждый час, каждый нюанс трагедии, произошедшей в комнате… кто находился в ней, каждое изменение на ее лице и каждое слово, что он сказал… он останавливался на этом самом моменте. Он словно смотрел в дуло пистолета перед выстрелом в упор.

— Я люблю тебя, — сказал Трэз. — И всегда буду.

Он нежно погладил ее лицо, молясь, чтобы она могла чувствовать его прикосновения. Он не знал, так это или нет, ее кожа становилась тревожного серого тяжелого цвета.

Поменяв руку, и теперь держа ее правой, левой он похлопал в воздухе, словно ища…

айЭм, как всегда, был рядом, он с силой схватил его ладонь, поддерживая его.

Он не собирался делать это без поддержки родного брата.

— Хорошо, — произнес Трэз, — Мы готовы.

Мэнни подошел к капельнице, держа в руке шприц с какой-то жидкостью.

— Сначала инъекция седативного препарата.

Трэз подался вперед на стуле, который кто-то подвинул ему. Наклонившись близко-близко к ее уху, он сказал:

— Я буду любить тебя вечно…

Он повторял слова, пока не сбился со счета. Он просто хотел, чтобы это было последнее, что она услышит.

— Последняя инъекция, — сказал кто-то. Может быть, это был Мэнни, а может быть, кто-то другой.

Трэз зашептал все быстрее и быстрее. И быстрее.

— Я буду любить тебя вечно любитьтебявечновечновечно…

Мгновенье спустя, он замолчал.

Не понял, когда точно.

Но ее уже не было.

Откинувшись на спинку стула, он смотрел в ее все еще открытые глаза. Такие же красивые, как всегда… вот только жизни в них уже не было.

Та волшебная искра, которая когда-то горела в них, погасла навсегда.

И ее душа, оставшаяся без жизнеспособного приюта, покинула ее.

Тишина и покой смерти были словно пустота, вакуум, черная дыра, засосавшая всех и все вокруг, и так сильно, что жизни других людей словно замерли, на мгновение парализованные огромной, заразительной мощью.