Тени (ЛП)

Повисла длинная пауза, в течение которой он сидел перед остывающей чашкой, так и не прикоснувшись к еде, и она — ковыряясь в овсянке, выписывая небольшую S кончиком ложечки.

В воздухе между ними развернулся спор, пожалуйста-ради-своего-блага с его стороны, и только-когда-совсем-прижмет — с ее. Не было причин произносить слова. Она не сдвинется ни на дюйм. И значит, единственный вариант для него — закинуть ее на спину, и как пещерному человеку унести в учебный центр.

Наконец, терпение Селены иссякло, и она была вынуждена сменить тему.

— Порой я думаю… — Она пожала плечами. — А что, если все лгут о смерти? Что, если нет никакого Забвения, и вместо этого ты остаешься в своем теле навсегда, в сознании, но в полной неподвижности.

Чудесно. Она хотела разрядить обстановку.

Блестящая. Попытка.

— Ну, тела же… — Он прокашлялся. — Знаешь, они гниют.

— Хм, аргумент.

— Хотя, каким, по-моему, кошмаром, может обернуться загробная жизнь? Я боюсь зомби-апокалипсиса. — Он взялся за ложку и начал есть, не отпуская ее свободную руку. — Тогда будет паршиво. Ты отбросишь копыта, а потом будешь бродить по земле, пожизненно застряв на диете Аткинса.

Она подняла ложку, останавливая его.

— Так, подожди… смотри, ты просто будешь голодным, да? И если найдешь людей для еды, то, знаешь, зомби живется не так и плохо.

— А если нижняя половина лица отвалится? Как будешь питаться без челюсти? Тогда ты будешь испытывать постоянный голод, который не сможешь утолить. Полный отстой.

— Трубочки.

— Что?

— Просто нужны трубочки.

— Бедро через трубочку не употребишь.

— И блендер. Трубочки и блендер. Тогда все шикарно.

Трэз взорвался от громкого хохота, удивительно, как он не разбудил половину особняка.

— О, Боже, это ненормально. — Он наклонился, целуя ее. — Полный бред.

Внезапно, Селена тоже расплылась в улыбке… такой, что заныли щеки.

— Абсолютный. Это называется «театр абсурда»?

— Ага. Особенно если мы продолжим прикалываться. — Трэз помрачнел. — И хорошо, если ты не хочешь идти.

— Куда? В театр? Слава Богу.

— Вниз, к Джейн. Если не хочешь идти, то я не стану тебя заставлять.

Селена шумно выдохнула.

— Спасибо. Правда, я очень ценю это.

— Не благодари меня. Это не мне решать. Тебе. — Он прошелся ложкой по стенкам чашки. — Думаю, это важно, что у тебя есть свое мнение на все, что касается твоей жизни, особенно болезни и методов лечения. Кажется, у тебя нет особого выбора по части своей… грядущей… судьбы, и поэтому возможности для принятия решений кажутся особенно важными. — Он посмотрел на нее. — У меня может быть свое мнение и, можешь не сомневаться, я всегда его выскажу, но последнее, чего я хочу — чтобы ты чувствовала давление с моей стороны. На тебя и так многое давит. Я не стану добавлять.

— Как ты узнал… Боже, будто ты точно знаешь, что я чувствую.

Он пожал плечами, а его взгляд стал таким далеким. Потом он постучал по голове.

— Удачное предположение. Соображалка работает. — Потом он снова сосредоточился на ней. — Так, вопрос в том, куда ты хочешь отправиться?

— Что, прости?

— Куда ты хочешь пойти? Клиника — не вариант… что тогда?

Селена откинулась на спинку стула. Сейчас она уперлась взглядом в окна.

— Мне нравится Вилла Ривенджа, если ты об этом?

— Будь смелее. Думай шире. Давай, должно быть что-то увлекательное. Тадж Махал, Париж…

— Мы не можем отправиться в Париж.

— Кто так сказал?

— Эмм…

— Никогда не встречал этого Эмм, не знаю такого, плевать, что там за громила… если он встанет у нас на пути? Я убью гаденыша.

— Ты невероятный. — Наклонившись, Селена поцеловала его в губы. Потом попыталась родить что-нибудь в своем мозгу. — Вот она, удача, разве нет? Наконец получить пропуск во все двери… и оказаться не в состоянии приду… ой, знаю!

— Назови, и я все исполню.

— Я хочу побывать в «Вокруг Света».

Трэз тоже откинулся на спинку.

— Ресторан?

— Ага. — Она вытерла губы салфеткой. — Я бы хотела поужинать в «Вокруг Света».

— В том, что опоясывает крышу…

— Самого высокого здания в Колдвелле! Однажды я видела его по ТВ, когда сидела с Лейлой в ее комнате. Там можно сесть рядом с окном и смотреть на город во время трапезы. — Она нахмурилась, когда Трэз, казалось, проглотил ком… и не потому, что набрал слишком много овсянки на ложку. — Ты в порядке?

— Да, конечно. — Трэз кивнул и расправил грудь, весь из себя мужчина рядом с ней. — Я думаю, это чудесная мысль. Мы попросим Фритца забронировать столик на эту ночь… у меня есть кое-какие связи в городе, так что проблем не возникнет. И они подают ужин до девяти или даже до десяти.

Селена расплылась в улыбке, представляя себя в одной из мантий Избранных, с хорошей прической, нормальным телом… и Трэза, сидевшего напротив за черным блестящим столом, с кипенно-белыми салфетками, идеально квадратными тарелками, серебро мерцает в свете свечей.

Идеально.

Романтично.

И ничего связанного с болезнью.

— Я в жутком восторге, — заявила она.

Следующая ложка овсянки, попавшая в ее рот, была сладкой и кремовой, почти такой же идеальной как… как люди это называют? Пере-вкус?

Это было нелогично. Но кому какое дело.