Тени Монолита

— Не брал бы ты их с собой. Молоды больно. Хоть и с тобой, а все равно зеленые. Возьми моих.

— Я подумаю.

— Ну ладно. Утром заходи в штаб.

Глава третья

Казах и Щуплый вечером никуда не пошли. Крот пришел сам, постучался в ворота. Информации по "клиентам" пока не было. Они сидели на вербовочном пункте, в "гостинице". К ним никто не заходил и они никуда не выходили.

— Ладно, утро вечера мудренее — философски сказал Лось, — Будешь?

У них оставалось еще полбутылки водки.

— Нальете — буду.

— Давай сам.

Крот сделал бутерброд, налил половину пластикового стаканчика, опрокинул залпом, закусил.

— Я чего пришел-то?.. Поговорить нужно.

Лось кивнул, поднялся. Они поднялись по лестнице, вышли на крышу.

— Что у тебя?

— От Комми только что пришел человек с запиской. Пишет, чтобы передал тебе, что пришла группа с Кордона. Говорили там с Сидоровичем.

— А я тут при чем?

— Твой клиент сказал Гоги, что несет арт Сидоровичу. Но ничего ему не заказывал и вообще такого человека не знает. Комми предупреждает, чтобы ты был осторожнее. Клиент темный. Пишет, чтобы ты помнил про ваш с ним разговор.

— Спасибо, что предупредил.

— Не за что. Завтра днем приходите, попробую что-то узнать.

Они спустились с крыши. Крот закусил вторым бутербродом остатки водки и ушел. Лось задумался.

"Сеанс связи был вечером. Лис, как и договаривались, держал станцию на приеме, но с базы ничего не пришло. Почему Комми послал курьера через Свалку, а не передал информацию во время сеанса? Ответ только один: он не хотел, чтобы о предупреждении узнал Чех. Любая радиограмма дублируется для него. Почему не хотел? Комми копать под Чеха не станет, но не станет и подставлять своих людей, не такой человек, вот и предупредил. Ну и ладненько, предупрежден значит вооружен. Хорошо, когда от командира не приходится ждать западла."

— Лис, подежуришь?

— Спи.

…

— Пацаны, поднимайтесь!

Где-то это уже было… Я сел, протер глаза. Вкусно пахло вчерашней кашей, Леха наварил с запасом.

— Я в штаб, вы пока кушайте, — Мельник вышел, дверь закрылась.

Леха заглянул в кастрюлю, начал накладывать в крышку кашу. Мне есть пока не хотелось. Я нашел в рюкзаке бритву и пошел к умывальнику. Надо было привести себя в порядок, пока есть возможность.

— Что делать будем, Гоша?

— Бриться.

— А потом?

— Потом чай поставим и подкрепимся, чем Бог послал.

— Не подкалывай. Идем с Мельником, или остаемся.

Я молча скоблил щетину. Не хотелось мне ничего решать. И идти никуда не хотелось, а в "Долг" вступать — еще меньше. Хватит с меня армии. Лучше всего было бы на мой взгляд вернуться в "Свободу", но здесь я об этом распространяться не собирался. Черт его знает, есть ли уши у этих стен.

— Ну так что скажешь?

Вот ты неугомонный…

— Как сказал бы Мельник: не спеши, помереть успеешь. Давай его дождемся.

Мы поели, вымыли котелки, кастрюлю, попили чая, посидели… Еще посидели… За окошком начал орать долговский громкоговоритель. Леха нашел в шкафу пачку старых журналов советских времен. Я как раз читал про пусковые работы на Братской ГЭС, когда Мельник наконец вернулся. На плече у него висел мой автомат, свой за спиной, из карманов куртки он выложил на стол оба пистолета, положил мешок с обоймами.

— Вооружайтесь.

Мы с Лехой положили "Макаровы" в кобуры бронежилетов, разобрали патроны.

— Я выхожу на "Янтарь" через полчаса. Либо со мной идут два долговца, либо вы. Думайте, у вас минута.

Леха выжидающе посмотрел на меня. Я кивнул:

— Я иду.

— Мы идем! — это сказал Леха.

Мельник посмотрел на нас, помолчал, потом сказал:

— Идемте.

Я полез за рюкзаком.

— Вещи не берите, мы сейчас вернемся. Вооружить вас надо.

Следом за Мельником мы вышли из домика, пересекли дорогу и вошли в здание с вывеской "Штаб". Часовой за дверью посторонился. Мы прошли по длинному коридору и оказались у зарешеченного окна. Мельник постучал по решетке.

— Иду!..

Из глубины помещения вышел седой мужчина, подошел к окну.

— А, вот это кто… Ну выкладывайте, что нужно.

Мельник сказал:

— Мне ничего. Ребятам — один хороший рюкзак, по паре гранат, любой автомат. И патронов сотни три.

Старик кивнул, снова ушел в глубину склада. Вернулся с потертым АКМСУ и двумя подсумками с магазинами. Сходил еще раз, погремел чем-то на полках, принес фанерную коробку, полную патронов. Сверху лежали две гранаты и все это было накрыто новеньким рюкзаком, с виду импортным.

— Все?

— Да, спасибо, — Мельник отдал автомат и рюкзак Лехе, подсумки мне. Забрал коробку.

— Все пристреляно и проверено.

Старик кивнул нам и снова ушел в свой склад.

Мы вернулись в домик, зарядили магазины, рассовали их по подсумкам. Упаковали рюкзаки. Леха попробовал подвесить гранату на чеке.

— Не делай так! — Мельник покачал головой — Гранаты только в карманы, ни в коем случае не за кольцо на пояс.

Он еще раз осмотрел нас.

— Надо бы вам хоть один дробовичок, но вы же с них не стреляли никогда, а с незнакомым оружием ходить — хуже нет. Ничего не забыли? Осмотритесь.

Мы осмотрелись, помотали головами.

— Тогда выходим.

…

— Ну как, есть новости? — спросил Лось вернувшихся бойцов.

Щуплый поставил на бетонный пол две пластиковые бутыли с водой, скинул рюкзак.