Тени Монолита

— Да. Справа на шлеме ручная настройка. Подгони под свои глаза.

— Сейчас попробую…

— Панорама дает постоянное увеличение, оно не регулируется. Целиться поначалу будет сложно, но это не особо и нужно, потому что на пулемете есть лазерный целеуказатель. Если она не нужна — подними маску. Защелка под подбородком. Учти: она герметичная. Шланг сейчас висит сбоку, свободно, но можно коробку противогазную присоединить.

Щелчок. Передняя часть шлема поднялась и ушла на затылок. Крюков улыбался, как ребенок, получивший новую игрушку.

— Пулемет бери тоже. На магазине — титановая пластина спереди. Приделали, чтобы нельзя было оружие вывести из строя. Заодно шею прикрывает, главное слабое место. Накидку еще надень. Вон она висит.

Накидка — это камуфляж с нашитыми на него лоскутками. Такую машину замаскировать сложно, но камуфляж скрывает уязвимые места брони. Заодно и психологическое воздействие оказывает. Представьте, что на вас в полутьме идет терминатор в метр шириной с пулеметом наперевес. Лоскутья ткани скрадывают его очертания, ваши пули от него отскакивают, часть вообще летит обратно в вас, а потом включается синяя подсветка светофильтров панорамы и под стволом пулемета загорается лазер. Представили? Военные тогда тоже это оценили…

— Ну вот, совсем красавчик! Теперь смотри: на поясе видишь контейнеры?

— Да.

— Выдергиваешь нижнюю чеку — активируются артефакты. Первые три — баллистическая защита с «медузами», последний — «грави». Подобран так, чтобы компенсировать вес брони, плюс еще двадцать килограммов. Если его активировать, то сможешь по крышам сигать, как Бэтмен. Только учти, что хватает его ненадолго. Минут десять, потом скисает. Два контейнера слева — запасные «вспышки». В шлеме — серебряная сетка. Защита от выброса. На периметре ты его даже не заметишь, да и здесь есть шансы уцелеть.

— Ну, блин… Я теперь твой должник.

— Сочтемся.

Я повернулся и вышел из комнаты. Крюков тяжело топал следом. Автомат он закрепил в кронштейне на кирасе, а пулемет и рюкзак нес в руках. Тихо (по сравнению с шагами) гудели сервоприводы машины.

…

Дело сделано, долг возвращен. Куда теперь? Рыжий Лес, или Долина? Все равно, это по пути.

Глава восьмая

Так и тянет сказать: «Лесник нисколько не изменился». Но он и за последние полсотни лет нисколько не изменился. Место здесь такое, что-ли? Вон коту уже лет пятнадцать, а он все мышей ловит и шерсть не выцвела. Она яркая, как у молодого. Кот сидит на сарае, и (в отличии от Лесника) смотрит на нас с любопытством.

Двое из монолитовцев пилят на козлах сухую березу, еще один колет дрова и складывает их в поленницу. Четвертый уже нарубил сучьев с той же березы и разжигает печку в сарае. Лесник со своей скамейки косится на все это вполне одобрительно. Рядом с ним лежит автомат ППШ, мой подарок. Оружие выглядит ухоженным и Лесник изрядно смахивает на партизана. Ему бы еще шапку с красной полосой…

— А чего ты лыбишься? — сказал он вдруг. — Я, может быть, в такой шапке и ходил.

— Ты мысли читаешь, что-ли?

— Когда мыслей всего одна, угадать ее — не наука.

— Сколько же тебе лет? — спросил я.

— Много. Что вас, молодых, все считать тянет? Больше, чем тебе. Чего вы старику жить спокойно не даете?

— Посоветоваться пришел.

— Ну так советуйся.

Я вытащил из кармана и отдал ему «глушитель» Мессера. Лесник брезгливо взял в руки белую петлю, посмотрел на нее и непонимающе взглянул на меня.

— Дело тут вот в чем…

Лесник выслушал мой рассказ, покачивая седой головой.

— Ну да… Ну да… — он еще раз, уже с интересом, посмотрел на коробочку. — Нехорошая вещь. Ненужная. Ну-ка, одень! Он бросил прибор Крюкову. Тот посмотрел на меня, потом на монолитовцев. Я кивнул. Крюков откинул забрало шлема, просунул под него петлю и включил прибор.

Пилившие дрова монолитовцы выпрямились, пытаясь разглядеть его. У них ничего не получалось. Я тоже с трудом различал лейтенанта на фоне стены.

— Достаточно, — сказал Лесник. — Ну да, все так и было. Ты хоть понимаешь, что эта вещь делает?

— Да. Это генератор хаотичного пси-поля…

Лесник поморщился.

— Молодой и глупый. Слов умных набрался, а ума-то и нет. И Инга эта твоя — баба ученая, а все равно — баба. Когда это у баб свой ум был? Никогда. Она сказала, а ты и рад повторять за нею. Своей головой думай! Вот мы с тобой сейчас в Зоне, да?

— Конечно.

— А вокруг него Зоны сейчас не было. Дошло ли до тебя, бестолочь?

— Нет.

— Оно и видно! Как тебе и объяснить-то?.. Мыльный пузырь видел хоть раз?

— Видел.

— Если его иголкой ткнуть — что будет?

— Лопнет.

— Вот это и есть иголка, — Лесник показал на коробочку. — Не оболочка пузыря, не тот воздух, что внутри, а нечто извне, снаружи. Тебе иголкой в задницу потыкать — ты что сделаешь?

— Заору.

— Заорешь… И кровь, наверное, пойдет, да? Вот и из Зоны кровь идет, когда ты иголочкой-то орудуешь. И хорошо еще, если иголочка тоненькая, вот как сейчас. Тогда из пузыря наружу воздуха выйдет не много. А если толстая, или если их много будет — он лопнет. Как это будет выглядеть? Тот, кто рождение Зоны видел — тот знает.