Тени Монолита

— "Грач". Что ему надо? Блин, в хвост заходит!

— Вираж, Сема! Уводи машину, он будет стрелять!

Маленький пассажирский самолетик, подчиняясь приказу штурвала, лег на бок, пытаясь выйти из сектора обстрела штурмовика. Воздух слева от кабины вспороли белые жгуты. В следующее мгновение Су-25 с ревом турбин проскочил мимо.

— Не попал?

— Попал. Рули плохо слушаются. Правого движка нет.

— Уходи со снижением.

— Куда?! Там аномальная зона.

— Значит садиться будем. Снижайся, говорю!

— Где штурмовик?

— Не вижу. Радар в снегу. Мы уже в аномалии.

— Выпускай шасси.

— Не выходят!

— Чёрт! Пассажирам — приготовиться к аварийной посадке!..

Студент

Эта теплушка повернулась нам очень вовремя. Видимо когда-то это был ремонтный состав. Платформа с запасом шпал и рельсов, за ней — вагончик для ремонтников. Все было приспособлено для удобства работавших здесь когда-то людей. Даже туалет был. Мы вышли к ней поздно вечером и расположились на ночлег.

После того, как мы нашли пропавшую группу " Долга", поспать так и не удалось. Шли по насыпи всю ночь, а потом весь день, выходя в более-менее знакомые места. Останавливаться раньше было нельзя. По сторонам серьёзно фонило и за много лет радиоактивную пыль нанесло ветром и на насыпь. Из активной зоны вышли только вечером, а еще через час я вывел группу к этому разъезду. Бюреры, которые радиации не боялись, отчалили ещё ночью, на каком то переезде, откуда к их фабрике шла прямая дорога.

Инга бросила на пол теплушки спальник, накрылась палаткой и буквально вырубилась, сразу провалившись в сон. Чуть позже её примеру последовали Вано и Крюков. Между ними свернулся клубком на досках Балбес. Я остался караулить.

Вообще-то это место явно посещалось людьми не так давно. Кто-то здесь ночевал, вероятно ещё до снега. На полу остались следы ботинок, окна были протерты, а рядом с печкой лежало несколько поленьев. Зажигать её я пока не стал, но поджег таблетку сухого спирта и заварил чай. Ближе к утру из под палатки вылез Вано, зевнул пару раз и сказал мне, чтобы я шёл спать. Я не стал спорить, снял ботинки и, забравшись на нагретое место, сразу уснул. Сквозь сон я слышал, как Вано ходит от окна к окну.

Утром меня разбудил запах каши. В печке шипел огонь. Инга помешивала гречку в котелке, по вагончику распространялся ядерный запах тушенки. Было довольно тепло. Вано опять дрых на скамейке, подложив под голову руку. Крюкова нигде не было видно, а его экзоскелет стоял у стены. Я выбрался из под палатки, скатал её и убрал спальник.

— Как у тебя руки? — спросила Инга.

Я посмотрел на ладони. Вчерашняя корка исчезла. Вместо неё была тонкая, розовая кожа.

— Терпимо. Ещё день-два и будет нормально.

— Я испугалась за тебя, когда ты бюргеров вел. Сложно было?

— Нет. Это… как будто я у костра стоял и надо было теплом поделиться.

— Опасно.

— Это точно. Если через себя слишком много энергии пропустить, то поджаришься. Но наверное не опаснее, чем мутанта за мозги держать? А лейтенант где?

— С обходом пошёл. Заодно дров прихватит. Мы дневку решили сделать, надо отоспаться.

— Вышли бы на Кордон — отоспались бы. Впрочем спешить некуда. Завтра выйдем.

— Изрядный мы крюк сделали.

— Бывало и не такое. Как там каша?

— Давай котелок. Вано! Готово, просыпайся! Выгляни, позови лейтенанта.

Крюкова, однако, звать не пришлось. Держа в руках здоровенную охапку веток, он ввалился в дверь и свалил дрова в тамбуре. Я уселся с котелком за столик. Сейчас подкрепимся и можно будет ещё поспать…

Скамейка подо мною ощутимо вздрогнула. Я посмотрел на смотрящего в окно лейтенанта и тоже повернулся. Мимо насыпи, ломая кусты, с грохотом проехал на пузе самолёт. Вот так всегда! Только соберешься поесть — и обязательно кого то принесёт к обеду.

Помешивая кашу, я смотрел на самолёт. Удачно они сели. Очень удачно. Ещё сотня метров — и въехали бы прямо в "туман". Не смертельно, но чихали бы долго. Вано наконец поднялся, одел сапоги и выглянул.

— Пойду встречу их, да? А то сейчас высадятся прямо в "трамплин".

— Сходи. Может там и в живых-то внутри никого нету?

— С чего бы им умереть? Сели удачно, не загорелись.

— Проверь, мы прикроем.

Крюков переставил к окну пулемет и приоткрыл створку. Внутрь теплушки ворвался холодный ветер. За ночь изрядно похолодало. Градусов десять мороза, наверное. Зима начинается… Я отправил в рот ложку каши, решив не дожидаться, пока она остынет. Крюков последовал моему примеру и мы вместе наблюдали, как Вано обходит " трамплины".