Тени Монолита

Холодный воздух попадал в подземный коридор через широкую трубу, в конце которой было видно серое небо. Вместе с ветром залетал снег. Снег таял и на полу было влажное пятно. Дегтярев опустился на одно колено, посмотрел в трубу и спросил:

— Что будем делать?

— Осмотримся, — ответил я. — Ну-ка тихо!..

Полминуты все молчали. Потом Буржуй неуверенно сказал:

— Вроде бы разговор снаружи слышен, да?

— Да, — подвердил я. — Схожу, проверю.

Инга взяла Балбеса за ошейник, а я, пригнувшись, гусиным шагом двинулся по трубе к выходу. Разговор становился все слышнее. Кто-то явно был чем-то недоволен и не стеснялся это высказать. Три голоса спорили, перебивая друг-друга. Незамеченным я выбрался из трубы, прошел за кустами и появился за спинами сидевшей на срубленном дереве троицы.

— Я мог бы сказать: "Не подеретесь — не мужики", но и так вижу, что не подеретесь. Привет, пацаны! Чего ругаетесь?

На меня обернулось три удивленных лица. Вполне славянская внешность у каждого, небритые, один вообще с бородой. Снаряжение — так себе. Средненькая, я бы сказал, снаряга. АКМС у бородатого, у того, что в синей шапочке — охотничья "Сайга", у третьего за спиной двухстволка. За спиной… Мда… Приличный броник только на бородатом, у остальных самоделки, долговского производства. Касок нет вообще. Новички-мародеры, слегка разбогатевшие после пары удачных рейдов.

Я подошел к ним и сел напротив, у костра.

— Явление Христа народу… — произнес один из сталкеров. — Ты хоть кто?

— Гоша я.

— Понятно. А то я уж подумал, что контроллер.

Двое остальных рассмеялись. Да, ребятки… Был бы тут контроллер — вы бы так не сидели на бревнышке. На Янове сейчас кого только нет. Полно и новичков, вот как раз таких. Наверное оттуда их и занесло. Даже не осмотрели местность вокруг стоянки.

— С Янова, пацаны?

— Оттуда.

— А здесь чего?

— По своим делам. Гоша, а ты откуда взялся? — спросил бородатый.

— Да шел мимо, слышу: колбасу без меня жарят. Вот и решил свернуть.

— Да, ты удачно зашел. Ну выбирай тогда себе веточку.

Рядом с костром на срезанных в кустах прутьях в самом деле жарилась и вкусно пахла копченая колбаса. В Зоне так принято: накормить прохожего. Пусть у самих еды мало и на него не рассчитывали — все равно, хотя бы небольшую долю надо выделить. Это правило соблюдают даже бандиты. Потом тебя возможно попробуют развести, или ограбить, но накормят обязательно.

— Тогда и я поделюсь.

Я вытащил из рюкзака пакет от сухпая, открыл его и достал пару целлофановых упаковок с кусочками хлеба. Сталкеры разом замолчали. Если бы я вытащил жареную курицу, это смотрелось бы менее круто. За курицу можно ворону выдать, а хлеба в Зоне попросту нет. Кто будет везти его через периметр? Привезешь — он зачерствеет за три дня. Иногда его пекут на базах группировок (например Ганжа это делает на газовой печи, которую ему притащили сталкеры и за которой специально гоняли трактор на Свалку), но булки съедаются сразу же. В общем хлеб — это редкое лакомство. Так просто его не достать.

Бородатый потрясенно вздохнул и сказал:

— Ку-ку, доставай из рюкзака заначку. Кстати, Гоша… Я — Окорок, вот из-за этого (он показал левую руку, на которой осталось только три пальца. Это — Папа Ку-Ку, или просто Ку-Ку. А вон тот, с ружжом, Боровик. Не обзавелся еще чем покрепче.

Тем временем Ку-Ку все-таки нашарил в рюкзаке бутылку водки.

— Давайте кружки!

Пару минут было слышно только тихое чавканье. Потом Окорок сказал:

— Да!.. Как будто за периметром побывал. Выйдем, бывало, на бережок Днепра, мангал поставим, мясо… А тут кабанятины навалом, но она уже в глотку не лезет. Спасибо, Гоша. Мы здесь химеру пасем. На неделе люди видели, как она рядом с провалом под землю ушла. Хочешь — оставайся с нами. Шкуру Алохе сплавим, или ученым в бункер.

— Не, я дальше пойду. Ждут меня, беспокоиться начнут.

Я засунул кружку обратно в рюкзак и поднялся.

— Удачи, пацаны. Только того, чего вы ждете, вы здесь не дождетесь.

С этими словами я снова обошел кусты и по своим же следам вернулся к трубе.

Сталкеры молчали, глядя в спину уходящему. Ку-Ку посмотрел на автомат в руках Окорока, потом ему же в глаза. Тот покачал головой. Потом он поднялся и подошел к кустам, чтобы посмотреть, куда ушел нежданный гость. Следы уходили под землю, исчезая у среза бетонной трубы. Окорок сплюнул и вернулся на свое место.

— Чего ты клювом щелкал? — накинулся на него Папа Ку-Ку. — Видал, какая волына у него? А броник? Сидорыч с руками бы оторвал.

— Заглохни! — Окорок поднял упаковку от сухпая и внимательно ее осмотрел.

— Че там? — спросил Боровик.

— Ниче! Сам посмотри.

— Ну… Буквы какие то и цифры. Вроде как по-немецки.

— Деревня! "Буквы, цифры…" Это стандартный натовский пехотный паек.

— И че?

— А то, что позавчера на станции один мужичок рассказывал, что монолитовцы раздолбали отряд спецназа севернее АЭС. Ты, кстати, тоже это слышал, но между ушей пропустил. Трофеи взяли, само собой.

— Так этот чувак оттуда?

— Последний зуб даю, что да. Хлеб совсем свежий был. Он пусть и в целлофане, а зачерствел бы, если бы времени больше прошло.

— Думаешь…