Тени на стекле (СИ)

— Что-то случилось? — резко спросил Рик. Его тон был более грубым, чем он того хотел, ведь он понимал то, в каком состоянии она была, однако ничего не мог с собой поделать. Его злило, что она пытается от него что-то скрыть.

— Ничего, — она покачала головой, держа руки за спиной. — Просто хотела узнать, как ты тут.

— Со мной все в порядке, — отрезал он. Сейчас Рик был не настроен ни на какие разговоры.

— По тебе не скажешь, — еле слышно протянула Джаки.

— С каких это пор ты стала экспертом в человеческих чувствах? — фыркнул Рик.

Ее и без того большие глаза расширились и стали просто огромными от удивления.

— Я не это имела в виду, — выдохнула она.

— Тогда просвети меня! — выпалил Рик, вскочив с кресла.

— Не смей кричать на меня! — Джаки словно бы в противовес ему была спокойна, хоть в ее глазах и отражалась нескончаемая паника, она будто бы совершенно не влияла на нее. Ее голос оставался таким тихим, уверенным. Он разнился с ее взглядом. — Давай просто поговорим. Ты всегда можешь положиться на меня. Рик, сядь пожалуйста.

— Положиться на тебя? — огорошено повторил мужчина. — Посмотри на себя! Боже… ты сейчас даже о себе позаботься не можешь. Не предлагай того, что не можешь выполнить.

Джаки отшатнулась:

— Что ты имеешь в виду?

— Ты сломана! Ты куда-нибудь выходила за последний месяц? Когда последний раз появлялась в офисе? Ты просто тонешь в этой клоаке из жалости к себе. Ты ведь и сама это видишь! — Рик видел то, как она менялась в лице, как краска отхлынула от него, как блестели глаза от подступивших слез, но уже не мог остановиться. — Ты ничего не можешь. Да и никогда не могла.

— Я думала, ты понимаешь, — она смахнула слезинку, скатившуюся по щеке

— О, поверь мне, я понимаю. Однако это не дает тебе права лезть в мою жизнь. Ты всего лишь моя жена, не более! — крикнул Рик.

— О боже… Я… прости… правда, прости… Прости что я не могу просто так начать жизнь заново! — ее голос сорвался. — Прости, что не могу справиться с тем, что умерла моя мать! Прости, что мне больно! Это же так неприятно, когда человек рядом с тобой страдает, — ее нижняя губа подрагивала. — Правда прости… Я даже не представляла, что тебе так противно от того, что… что мне больно…

Ее слова повисли в воздухе. Рик знал, насколько ей было больно.

Он понимал, что нужно остановиться, и все же пока находился рядом с ней, не мог этого сделать. Резким, размашистым шагом он вышел из кабинета, в дверном проеме случайно задев оцепеневшую от его слов Джаки. Однако та даже не шелохнулась.

Рику нужно было проветриться. Он решил не оставаться в доме, направился прямиком в коридор, обулся и вышел на улицу.

Это был непривычно холодный июньский вечер. И от того порывистый ветер, прорывающийся через его хлопковую рубашку, заставил его продрогнуть. Но это было хорошо, это остудило его. И он смог понять, что действительно был неправ.

Пройдя несколько кварталов и окончательно замерзнув, Рик решил вернуться. Однако вопреки своему решению, он все же шел окольными путями, намеренно оттягивая момент своего возвращения. Ему было тяжело от сказанных им слов, и он просто не знал, что сказать ей теперь.

Но долго его метание по вечерним, опускающимся в ночной сумрак, улицам длиться не могло. И вскоре, даже сам того не заметив, он пришел своему дому.

Эта прогулка ему практически не помогла. Да, сейчас он был спокоен, но все так же не знал, что сказать.

Нужно было просто собраться с мыслями и подняться по этой лестнице, но каждый шаг давался ему с трудом. Он чувствовал себя так отвратительно. Еще никогда до этого он не ощущал такого смятения чувств. Ведь Рик знал, что каждое сказанное им слово было правдой, и, тем не менее, он точно так же знал, что эта правда не должна была быть сказана в такой форме. И он разрывался между этими двумя знаниями.

Рик поднялся по лестнице, ввел наизусть заученный код и вошел в квартиру. Еще на пороге он заметил, что что-то было не так. Не разуваясь, он влетел внутрь. Джаки не было ни в гостиной, ни в кабинете, да и в спальне ее тоже не было.

Их спальня выглядела так, будто там хорошо поработал серийный вор. Двери всех шкафов распахнуты настежь. Какие-то вещи валялись на полу, а ворох их цветной женской одежды также был и на кровати.

Ему не нужно было подходить к шкафам, чтобы понять, что творилось там. Он и так знал, что ровный ряд из его и ее чемоданов поредел так же, как и вешалки с одеждой. Ему не требовалось проверять и второю комнату, там ведь было все то же самое. Опустошение. Исход был очевиден с самого начала. Она ушла.

Гоня от себя эти воспоминания, Рик со всего размаху стукнулся лбом о руль. Машина тут же отозвалась визгом сирены, так резко и громко, что даже несколько случайных прохожих подпрыгнуло от испуга.

Горькая ухмылка отразилась на лице мужчины. Он хотел, чтобы она развивалась? Перестала корить себя из-за смерти матери? Что же, он свое получил, и даже сполна. Так, как и сам того не хотел.