Тени над Гудзоном

Солнце сияло. За окнами проносились пальмы. Пейзаж был летним, израильским. Поезд остановился, и пассажиры вышли попить апельсинового сока. Грейн не отходил от окна. Посреди зимы во Флориде была погода как на Пятидесятницу,[87] и пахло Пятикнижием. Пальмы стояли криво, с бородами из высохших листьев на стволах. Это делало их похожими на отшельников, одетых в лохмотья и склоняющихся перед Богом и Его могуществом. Едва подул ветерок, как пальмы закачались, замахали своими разлапистыми листьями… «Как могло получиться, что все это было так близко, а я целых двадцать лет не приезжал сюда? — удивлялся Грейн. — Как мало предприимчивости у человека! Как мало слов могут передать правду! Кто знает, сколько еще удивительных вещей есть вокруг, на которые люди не обращают внимания?..»

Поезд остановился в Майами. Грейн и Анна вышли. На плечах они несли свои зимние пальто, как освобожденные рабы, несущие знаки былой неволи. Такси везло их через мосты, похожие на улицы. В канале отражались пальмы, виллы. Отражения оазисов… Какой-то человек, катавшийся на водных лыжах, держался одной рукой за трос, привязанный к моторной лодке, а в другой руке держал бутылку, из которой отхлебывал кока-колу… «Здесь не боятся злых духов, — подумал Грейн. — Здесь гедонизм уже является признанной религией…»

Грейн и Анна не забронировали заранее места в гостинице. Они просто велели таксисту отвезти себя в какой-нибудь маленький отель, расположенный на какой-нибудь тихой улице. Такси проехало Линкольн-роуд, свернуло на Колинс-авеню, покатило по окраине города. Между огромными зданиями гостиниц сверкнул океан: небесная, светлая, неземная зелень. Океан был стеклянистым и застывшим, как космический неоновый свет. По его поверхности скользил белый корабль, похожий на декорацию в опере. Таксист вел машину и пел. Природа и человек вместе устраивали тут карнавал, полный песен, свиста, редких цветов, экзотических птиц, восточных пряностей. Машины блестели на солнце, как игрушки больших избалованных детей. Здания вырастали из земли, как дворцы в книге сказок. Давно забытая легкость, какое-то легкомысленное безделье отражалось на всем и на всех, как будто человеку удалось при помощи какого-то заговора освободиться от древнего проклятия и вернуться к райскому покою. Анна не могла справиться со своей радостью. Она взяла руку Грейна и все сжимала, сжимала ее. Автомобильный гудок не был простым гудком, он исполнял какую-то мелодию. Лица смеялись: «Долой смерть! Долой труд! Долой слезы!» Разрушены вечные преграды. Здесь люди пребывают в объятиях вечности. Здесь знают веселую правду…

Гостиница, к которой подъехало такси, располагалась на Сороковой с чем-то улице. Старое фиговое дерево стояло на карауле перед входом, невысокое, толстое, с узловатыми корнями. Среди его ветвей с никогда не вызревавшими плодами светилась электрическая лампочка — забытый световой эффект вчерашнего праздника… С одной стороны плескался океан, с другой — река Индиан-ривер. Грейн и Анна получили номер на втором этаже, с балконом, выходящим в патио. Слава Богу, здесь не было места для бассейна. Здание наверняка было когда-то частным дворцом. Среди кустов и цветов торчали изрядно поврежденные скульптуры. Птица пила воду из фонтана. Или это был источник живой воды?.. Небо было голубое и прозрачное. Стояла тишина, как во дворе какого-нибудь древнего философа, удалившегося от мирской суеты. Глаза Грейна никак не могли насытиться: перед ним цвел кактус! Среди колючек, казавшихся окаменевшими, запыленными, полными горечи и гнева, торчал нежный цветок с мягкими лепестками радующего глаз цвета. Он словно служил наглядной демонстрацией милосердия, которое струится в жилах сурового закона…

Анна занялась распаковкой вещей. Грейн остался сидеть на балконе. Со всех сторон стояли большие отели, но отсюда были видны только их верхние этажи: солярии, купола, телевизионные антенны. Одна-единственная птичка резвилась в высоте. В окне напротив Грейн увидел привлекательную картину. Там, наклонившись над чемоданами, переодевалась женщина. Как ни странно, эта женщина внешне напоминала Анну. Грейн был поражен. «Неужели это случайно? Это видение?» — Он рассмеялся. Это действительно была Анна, отражавшаяся в окнах напротив…