Тени над Заполярьем. Действия Люфтваффе против советского Северного флота и союзных конвоев

Суровых берегов Белого моря бомбардировщики достигли уже в сумерках и полетели дальше на юго-восток. Шталь продолжал свой рассказ: «Светлая лунная ночь. Никакого заградительного огня. Мы легко обнаруживаем линию фарватера, но удастся ли нам сбросить нашу 1000-кг мину именно в то место, где должны пройти суда? Надежнее, на мой взгляд, был бы бомбовый удар по порту. Сдается мне, что ни один офицер из штаба Люфтваффе никогда сам не участвовал в нападении на суда или в минировании фарватеров. Очевидно, они начитались где-то о наших успехах в минной войне против Англии и решили эту тактику применить в условиях Архангельска. Здесь же все совершенно иначе, но этого, по-видимому, никто не собирается учитывать. У меня серьезные сомнения в том, что хотя бы одна из многих сброшенных нами мин сработает».

Во время сброса мин в небе появились четыре истребителя Пе-3 из 95-го ИАП, но они так ничего и не смогли сделать. «Юнкерсы» один за другим ложились на обратный курс и через четыре с половиной часа полета благополучно вернулись на аэродром Кеми. Правда, надо отметить, что тот же Петер Шталь в своих воспоминаниях упоминал о том, что ему затем сказали, что из того вылета якобы не вернулись два самолета из 4-й эскадрильи KG30. Однако в имеющихся сведениях о потерях 5-го воздушного флота Люфтваффе этому нет никаких подтверждений.

Уже при посадке один Ju-88А из 6-й эскадрильи едва не потерпел аварию. Дело в том, что аэродром располагался прямо на краю Кеми. И главная улица этого древнего финского города лежала точно по курсу взлетно-посадочной полосы, имея при этом похожее освещение. Так что утомившийся после долгого полета пилот легко перепутал улицу с посадочной полосой и лишь в последний момент, осознав это, рванул штурвал на себя. «Юнкерс» прошел над крышами домов и, сделав новый заход, благополучно приземлился, куда ему и было положено.

22 сентября двадцать Ju-88А снова совершили вылет в район Архангельска. После этого наступило ухудшение погоды, и воздушные операции в Белом море пришлось прекратить. Суда же конвоя PQ-18 тем временем спокойно разгружались на уцелевших причалах в Экономии и Бакарице. Однако немцы не забывали о них ни на день. Свидетельством этому стало 26 сентября. Одиночный «Юнкерс», вывалившись из облаков, внезапно появился над Архангельском и сбросил фугасные бомбы на портовые сооружения. При этом сирены воздушной тревоги молчали, а зенитные батареи так и не сделали ни одного выстрела.

Сразу после улучшения погоды 28 и 29 сентября последовали два ночных налета на город, в ходе которых были сброшены 50 фугасных и около десяти тысяч зажигательных бомб В1 и В2. Во время последнего удара в Архангельске возникли свыше шестидесяти очагов пожара, сгорели десять жилых домов и четыре склада, были разрушены два госпиталя. Погибли 17 человек и еще 27 получили ранения.

Всего в ходе бомбежек в августе – сентябре 1942 г. в Архангельске было разрушено свыше 40 различных промышленных объектов и построек, в том числе канатная и трикотажная фабрики, железнодорожная станция. Сильные повреждения получил судостроительный завод «Красная кузница». Взрывами и пожарами были уничтожены 215 жилых домов. Согласно официальным советским данным, которые являются далеко не полными, поскольку дело с учетом населения было поставлено крайне плохо, в городе во время бомбежек погибли 148 человек, еще 126 получили ранения и контузии.

Восстановительные работы начались сразу, но растянулись на многие месяцы. Так, сгоревший механический цех судоремонтного завода был заново отстроен лишь через год, причем часть нового оборудования для него поступила по ленд-лизу.

Портовые сооружения Архангельска получили сильные повреждения, но все же не были выведены из строя. Крупнейшая операция Люфтваффе в регионе Белого моря достигла лишь частичного успеха. Хотя работа второго крупнейшего порта на Советском Севере и была серьезно затруднена на несколько месяцев, полностью блокировать ее не получилось.