Тени ниндзя

Чтобы помочь ему, я чуть повернул голову. Пусть попробует… Как я их недооценил! Рука говорившего со мной сделала мгновенное движение, вторая прихлопнула по ней и…

Мне показалось, будто к моему поясу сзади привязан трос. Трос прицеплен к КамАЗу. А тот газанул с места. Меня рвануло спиной вперед. Но не сложило пополам, а прямо так – в вертикальном положении. Легкий укол в грудь. Полет… Какая-то часть меня отделилась в полете и теперь догоняла. Приземляясь, я взял ее из воздуха.

Нет, это не часть меня. Это заточка. А я должен валяться там, в пяти метрах впереди – и с железом в сердце… и почке! Второй мужичок уже не сидел. Он стоял на ногах, и в руке его тускло блестела сталь. На миг все остановилось. Убийцы не сразу сообразили, что произошло. Не сразу. Но сообразили все-таки и ринулись на меня.

Дальше все происходило быстро. Убивать из-за угла – это не то что сражаться в открытую. Воткнуть заточку в печень и обломить, воспользовавшись давкой в метро, а потом уйти, пока тело жертвы еще стоит, это одно. А вот когда враг готов к бою…

Зажать заточку в руке так, чтобы черен упирался в ладонь, а острие торчало между средним и безымянным пальцами, было делом мгновения. Первый попытался порезать мне руку—ногу—шею. Будь зима, а на мне кожаная куртка, он бы действовал не так. «Обрулив» подрезку, я вонзил заточку в его бицепс. Вырвал. И снова вонзил. В бедро. Он закричал. Второй грамотно обошел меня слева и незамысловато ударил ножом (и у этого нож!), целясь в почку. Но скорости ему не хватило. Я отступил за первого, который еще стоял, но нож его валялся на земле, ударил покалеченного в ухо и опрокинул под ноги здоровому. Тот не стал перепрыгивать, шагнул в сторону… И я метнул окровавленную железяку ему в лицо. Наверное, это был тот еще урка. Мигнул, но самую малость. Уклонился, прыгнул вперед… Но я уже подобрал нож выбывшего из схватки и подсек «опытному» сухожилие на ноге. Левая ладонь на автомате проконтролировала вооруженную руку… а потом лезвие ножа с хрустом вошло под правую ключицу врага.

Ударь я чуть левее – и он труп. Но я не собирался убивать. Хотелось знать, кто их нанял. Хотя нетрудно предположить, кто.

– Су-ука! – прохрипел «опытный», когда его голова безвольно мотнулась от удара.

– Кто заказал? – Я посмотрел ему в глаза и вдруг понял: он не скажет. Неважно, что я уделал их обоих. По их понятиям я – лох. И ничего не узнаю, даже если буду пытать. А на это нет времени, и «опытный» это знает. Белый день, кругом – окна домов. Кто-то уже звонит в милицию. А она забирает того, кто цел, а не того, кто напал. Нанес повреждения – виновен! Все эти мысли мгновенно промелькнули в моей голове. Что же…

Ах да! Мы же читаем книжки. Я оставил «опытного», приподнял второго и усадил так, чтобы тот мог нас видеть. Потом вернулся назад.

– Значит, так. На разговоры времени нет. Ты мне скажешь, кто нанял, – урка насмешливо ощерился – «храбрая сволочь». – А иначе я тебе на глазах кореша членом по морде проведу. И будешь у параши всю жизнь куковать. Понял?

«Опытный» побледнел так, что я испугался – не двинет ли кони.

– Ты… – начал он. А я… расстегнул штаны. Блефовать так блефовать.

– Ладно, ладно, – затараторил он, – имени не знаю. А с виду… – и он точно описал того самого Сергея. – Денег обещал…

– Плевать сколько. Вас подставили. А теперь извини, – и я выдернул нож из раны, – дотянешь до «скорой» – твое счастье.

Урка захрипел и зажал дыру ладонью.

Вид крови отрезвил. Я подхватил с земли заточку, сдернул со скамейки сумку, кинул в нее все железо и бегом бросился к железной дороге. Сирен пока не слышно, но мало ли? А оставлять оружие со своими «пальцами» – форменный идиотизм.

Потом был быстрый бег по глухим уголкам Удельного парка. Закопать барахло – пара минут. И вот я, уже законопослушный гражданин, вхожу в метро «Пионерская» и еду до «Озерков», чтобы там сесть на трамвай. А в голове тяжело ворочается мысль: «Игорь, что с тобой? Ты совсем озверел!» – «Нет, – отвечаю я сам себе, – нет. Но это – война. И либо ты, либо тебя».

Глава 3 Санкт-Петербург. Наше время. Июнь

Сенсэй наблюдает за мной. На каждом занятии раз за разом я чувствую его Внимание. Беспокоится? Когда я рассказал ему о бое с урками, он спросил:

– Почему не убил?

– Надо было убить?

– Ты мне не отвечай вопросом на вопрос, как представитель «избранного народа»! Ну, так почему? Мораль не позволила?

– Да нет…

– Так «Да» или «Нет»? – Сенсэй нахмурился.

– Ну… Мне кажется, это был бы стратегически неверный ход. Уголовная хроника… Наниматель сразу узнал бы, что заказ сорвался. И придумал что-то еще. А так, если их не забрали, – они затихарятся. Забрали – он тоже не сразу узнает результат. В общем, и так и так – у меня есть резерв времени. И мораль тут ни при чем.

– Если и есть резерв, то небольшой. Я уже говорил: времени у тебя все равно очень мало. А мораль морали – рознь. В данном случае общепринятая – не действует… Что там с твоими боями?

– А что… Бои как бои.