Тени Огнедола. Том 4 (СИ)

— Куда уж мне. Сколько себя помню, он всегда меня сторонился.

Нотки обиды, прозвучавшие в его словах, оказались неожиданностью даже для него самого. Райз полагал, что детские обиды остались в прошлом. Как выяснилось, ошибался. Спустя столько времени, полностью отдавая себе отчет в том, насколько это глупо, он все еще злился на Люфира за то, что тот избегал его. Будто заклинателю больше нечем было заняться, кроме как возиться с желторотым мальчишкой.

— Он сторонился всех, — кисло произнес Райзар. — Вечно встревал в сомнительные истории, прыгал выше собственной головы. Самонадеянный болван.

— Не знал, что у вас были разногласия.

— Разногласия, — маг фыркнул. — О каких разногласиях могла идти речь, когда он не посвящал никого в свои дела. «Все под контролем». «Вам не о чем беспокоиться». «Я сам со всем разберусь», — произнес он подчеркнуто ровным тоном, передразнивая манеру Люфира говорить. — Вечно скармливал свои дурацкие отговорки и творил все, что хотел, со своей неизменно важной миной. А всем только и оставалось, что полагаться на его решения и гадать, не свернет ли он себе шею в следующий раз. Никого не напоминает?

— Я без понятия, о ком речь.

Райзар смерил внука взглядом и покачал головой, окончательно уверившись в его неисправимости.

— Он неделями не вылезал из Моря Теней, — понизив голос, продолжил маг. — И после этого счел, что имеет право указывать, отпускать тебя к друидам или нет.

Райз удивленно приподнял брови.

Он ничего не знал о том, как принималось решение о его возвращении в Огнедол. Райз изъявил желание проникнуть в Лоно, и семья, впечатленная его рвением и настойчивостью, без лишних возражений согласилась — так он считал, пока не повзрослел и не обзавелся мозгами.

— Все были против, — Райзар уткнулся взглядом в горизонт. Воспоминания о тех днях давались ему нелегко. — Твоя мать была против. Отец тоже. Но кто его слушал? Против была Оника, я. Люфир — единственный, кто поддержал эту твою сумасбродную идею. Но ему было мало выразить свое согласие. Он имел наглость настаивать на том, что это необходимо сделать!

В воздухе запели молнии. Райз не видел их, но слышал, как трещит, почти щебечет, пространство.

Райзар продолжал:

— Как же он вывел меня тогда! Он не растил тебя, не воспитывал и не имел никакого права распоряжаться твоей жизнью. И все равно уперся, как баран, и стоял на своем, пока Оника не согласилась.

— Как видишь, все закончилось довольно неплохо. Не к чему ворошить прошлое.

— Да, неплохо закончилось. Сейчас мне кажется, что Люфир знал, к чему все придет. Как бы мне ни хотелось считать его бесчувственной сволочью, не думаю, что он мог вот так пожертвовать тобой.

Райз не знал, что ответить. Согласиться с Райзаром было такой же глупостью, как и пытаться убедить в абсурдности его предположения.

— Я рад, что ты жив, — внезапно сменив тему, старик опустил руку на макушку Райза. — Очень рад.

— Я знаю, — тот улыбнулся, а затем сдавленно зашипел от судороги, скрутившей мышцы шеи. — Что за дела? Ты теперь все время будешь меня лупить?

— Пожалуй, да, — после недолгих размышлений ответил Райзар. — Грубишь налево и направо, хамишь старшим. На лицо упущение в воспитании.

— Святые Небеса, — Райз страдальчески закатил глаза, когда спину прошибло разрядом.

Райзар всегда держал свое слово, и за следующие сутки не прошло и часа, чтобы над катером не раздался электрический треск. Райз стоически терпел и иногда вяло огрызался, чтобы не лишать старика удовольствия. Покусывания молний не доставляли особых неудобств. В конце концов, это не оторванные рыцарем Орды руки и не пробитая насквозь грудина.

После дня, наполненного лежанием на солнце, рыбалкой и беседами, все случившееся в Афракском Союзе казалось сном, навеянным бутылкой виски.

Больше Райз не говорил о себе. Он хотел слушать о Республике, и дед с охотой рассказывал, время от времени переругиваясь с Лорисом, утверждавшим, что все было совсем не так.

Споры прекратились, когда речь зашла о Нерин.

Оставив родительский дом, Райз боялся, что жизнь его сестры — до того, как его сила перейдет к ней — будет мучением. Но Нерин с самого рождения окружали внимание и забота, о котором любой ребенок мог только мечтать.

— Вы с ней не сильно похожи. Она тихая и робкая девочка.

— Вообще не похожи, — поддакнул Лорис.

— Умолкни. Ты ее даже в глаза не видел.

— Мне не нужно видеть, чтобы знать. В одной семье попросту не может быть двух настолько же несносных…

В закрытом помещении треск молнии прозвучал особенно громко.

— Меня-то за что на этот раз?! — возмутился Райз.

— Предлагаешь эту немочь ударить? Чтобы он тут же и помер?

— Просто признай, что у тебя руки чешутся покозырять своей силой, — огрызнулся Лорис. — Одной ногой уже в могиле, а ведешь себя, как пацан с…

— Господин Лорис, пожалуйста, — процедил Райз, схлопотав еще один разряд.