Тени под водой

Удушающая жалость клокотала в груди от одного взгляда на эту убитую горем женщину. В когда-то густых волосах проглядывались седые волоски, да и сами волосы будто поредели. Серые глаза терялись за решёткой морщин, которые стали на дюйм глубже после их последней встречи. Кашемировый кардиган топорщился на костлявых плечах, а у самого запястья появилось пигментное пятнышко. Как давно произошли все эти перемены? За четыре года или последние четыре дня?

– Почему ты сразу не сообщила мне о Грейс?

– Не хотела волновать раньше времени. Вы с Грейси… не очень-то ладили это время, и я не знала, как ты воспримешь мой звонок.

– Нужно было позвонить в самый первый день. Она же моя сестра. Что говорят в полиции? – Спросила Эвелин.

– Её ищут. Расклеили объявления на всех столбах, разместили в газетах и в интернете, отослали ориентировку в соседние города. Но никто не видел мою Грейс.

– А не могла она просто…

– Сбежать, как твой отец? – Мэри вся ощетинилась, покрылась иголками, как дикобраз. – Ты говоришь прямо как полицейские! Они тоже рассматривают версию того, что Грейс просто бросила Эмму на детской площадке и уехала. Но моя дочь не могла просто так оставить своих близких.

«В отличие от другой моей дочери», – так и читалось в её остром взгляде.

– Извини. Я лишь пытаюсь разобраться.

– Мы все пытаемся, да ничего не выходит.

Чайник засвистел, разряжая накалённую обстановку. Пока Мэри разливала кипяток по чашкам, Эвелин постаралась взять себя в руки и быть осторожнее с матерью. Не к чему волновать её своими бестактными вопросами, хотя они скопились, как монеты в фарфоровой свинье, которую Эвелин когда-то держала на верхней полке своей комнаты.

– Должно быть её похитили, – внезапно выдала Мэри, уронив ложку на стол.

– Не делай поспешных выводов, мама. Кому нужно похищать Грейс?

– Почём мне знать? Какому-нибудь психу или тому, кто хочет лёгких денег.

– Думаешь, это могли сделать из-за денег? – По мнению Эвелин, это была самая глупая из теорий. – Но ведь никто не звонил и не просил за неё выкуп.

– Нет. Но может похититель выжидает.

– Грейс никогда не была миллионершей.

– Но они неплохо зарабатывают. Не все в нашем городишке могут позволить себе жить так, как твоя сестра.

Бизнес зятя по ремонту и дизайну домов процветал все эти годы. С поста обычного управляющего он молниеносно переместился на самый верх, сперва выкупил часть компании, а затем стал полноправным владельцем «Lux Design». Он был заметной фигурой на фоне других жителей Сент-Клера, но не настолько, чтобы у него стали вымогать миллионы за жизнь жены.

– Ты предлагала полиции свою версию?

– Они лишь вежливо отмахнулись и сказали, будь так, то с нами давно бы уже связались.

– Значит, похищение, можно вычеркнуть из списка. – Попыталась утешить мать Эвелин. – Думаю, всему найдётся разумное объяснение. Вот увидишь, сегодня-завтра Грейс вернётся домой и сама расскажет, что с ней приключилось.

Мэри ласково улыбнулась, заполнив пустоту от потери одной дочери любовью ко второй.

– Как хорошо, что ты вернулась, Эви. – Такую нежность в свой адрес Эвелин видела только в глазах Бретта. – Тебе, наверное, было непросто вырваться с работы. Ты ведь знаменитая писательница там, у себя в Атланте.

– Ой, да брось! Какая из меня писательница. Я всего лишь пишу статьи на глупые женские темы. Какой крем использовать зимой, какое блюдо стало фирменным в баре «Astrid». Ничего особенного.

– Я читаю все твои публикации в «Gloss Magazine». Грейс купила мне планшет и показала, как заходить на ваш сайт, чтобы я могла постоянно следить за твоими работами. Твоя колонка даже у меня в «закладках».

Эвелин каждый месяц отсылала домой экземпляры свежих номеров «Gloss Magazine», но даже не подозревала, что мама умеет пользоваться интернетом и следит за ней в сети.

– Грейс тоже читает всё, что ты пишешь, и очень гордится тобой.

Тема взаимоотношений сестёр была под запретом. Таково было негласное правило во время бесед по телефону, но сейчас Мэри решила его нарушить.

– Мам, прошу, не надо.

– Но ты ведь вернулась сюда ради неё. Она тебе не безразлична.

– Грейс никогда не была мне безразлична, мама. – С горечью созналась Эвелин. – Я испытывала к ней любовь, ненависть, но никак не равнодушие.

– Значит ли это, что ты здесь, чтобы помириться? Эммм… Когда её найдут. – Опомнилась Мэри.

– Я не знаю, что это значит. Но знаю, что я здесь, чтобы побыть это время с тобой.

– Ох, милая, я тебе так благодарна.

Хотелось бы Эвелин поболтать о пустяках с мамой, как в старые добрые времена. Сесть в салатовой гостиной на мягкую кушетку с подушками и выпить литр чая с лимоном – никто не заваривал его лучше, чем Мэри Хартли. Но салатовые обои выцвели и превратились в неприглядные пласты бумаги. Чай был горьким и обжигал язык тысячами иголок. А болтовня о пустяках сводилась к исчезновению Грейс, которой так не хватало этому дому.