Тени приходят с моря

– Как ты думаешь, Роним меня узнает? Мне все время кажется, что он даже забыл, как я выгляжу. А я изменился?

– Забудешь тебя. – Тэсс усмехнулась. – Наверняка он видит тебя в кошмарах. Как ты преследуешь его и зовешь: «Ро-оним, Ро-оним, отдай мне свои погоны!».

Брат фыркнул, дал ей легкий подзатыльник, но не стал спорить. Он снова посмотрел на снимок в своей руке и затем убрал в карман. Так они просидели рядом еще какое-то время, пока голоса возвращавшихся в гнездо такар не возвестили, что вторая вахта подходит к концу.

4. Пыль в глаза

Заскрежетав, цепь проехала вместе с поршнем назад и туго натянулась. Человек ударился об стену лопатками и затылком и опять вытянулся в напряженную струну. Сил, чтобы поднять голову, у него явно не осталось, поэтому Тэсс не видела его лица. Но узнать его было легко, примет оказалось достаточно.

Белые сальные волосы, падавшие на плечи.

Жилы, вздувшиеся на поднятых вверх худых мускулистых руках.

Сведенные, скрюченные пальцы.

Следы на коже – темные, налитые кровью или уже посветлевшие, желтеющие. По всему торсу.

– Где он? Куда они его спрятали?

Трое подступивших к человеку виднелись смутно. Тэсс отчетливо различала только их саварры – черные, остроносые, из хорошей дорогой кожи. У одного из троих на кованых носах этих сапог виднелись темно-алые подтеки. Тэсс замутило.

– Я ничего не знаю. Я не был на его стороне.

Человек все так же не поднимал головы. Только на одно мгновение меж свисавших грязно-белых прядей блеснули голубые глаза. В их взгляде не было ненависти, презрения или страха. Вообще ничего. Слова – эти и следующие – произносились предельно твердо, четко и без дрожи в голосе.

– Я уже сказал, что не имею к этому отношения, ло. Хотя судя по вашей любви к бессмысленной жестокости, мне лучше называть вас ле?

Кто-то из троих двинул ему по лицу, Тэсс почти физически ощутила это и теперь ясно увидела алую повязку на рукаве у ударившего. Росчерков на плечах не было.

Тэсс попыталась сделать хотя бы шаг, но поняла, что не может двигаться. У неё словно не было больше тела: она лишь наблюдала за происходящим из капель крови на полу, на стене, на сапогах. И именно поэтому она видела все так ясно и обрывочно одновременно. Теперь она заметила, как открылась тяжелая дверь, обитая косыми полосками металла. Сначала в ее поле зрения попала четвертая пара саварр, внимание приковал к себе черненый узор на острых, почти как лезвия ножей, носах. Только потом она различила все остальное.

– Отойти.

Голос звучал мягко, лениво, ровно. Тонкие черные косички покачивались при каждом шаге. Руки были сложены на груди. Алопогонный ки улыбнулся, проводя своим раздвоенным языком по губам, подступил к прикованному вплотную и резким движением когтистых пальцев взял его за подбородок.

– Скучал, Отшельник? Вот и я.