Тени прошлого

– Как это гранатомет?

– Вот так, сэр!

– Погоди!.. Откуда стреляли дикари?

– С фронта. Их не было видно. Перед подрывом лейтенант крикнул в эфир, что на дороге мины.

– Господи, еще не легче. Так ты решил развернуться?

– Не прорываться же через мины! Не знаю, дадут ли дикари уйти.

– Ты сам-то под обстрелом?

– Как ни странно, нет. По нам никто не стреляет. У меня работают «Браунинг» и «М-16». Мы отошли от места подрыва головной машины метров на пятьдесят. Скоро будет площадка. Высылайте сюда штурмовой взвод, поднимайте вертолеты. Это не чабаны из кишлаков. Против нас действует хорошо подготовленная боевая группа.

– Талибы?

– А черт их знает. Высылайте подмогу и разбомбите к чертовой матери все эти холмы.

– Прекратить истерику, сержант! Я вышлю взвод. С авиацией сложнее, но сделаю все возможное. Ты, главное, развернись и уйди из опасной зоны.

– Постараюсь.

Когда «хамви» сержанта Бейса прошел сто пятьдесят метров, тот сумел взять себя в руки. Это было солидное расстояние, еще не безопасное, но уже превышающее дальность прямого выстрела одноразового гранатомета. Сержант спохватился и дернул за скобу пуска дымовых зарядов.

С корпуса веером рассыпался дым. Он закрыл «Хаммер» и от дороги впереди, и с флангов.

Сержант повернулся к водителю и спросил:

– Кин, площадку для разворота видишь?

– Да, сержант. До нее метров тридцать.

Пулеметчик доложил, что закончились патроны.

– Черт с ними, в машину! – заявил сержант, опять повернулся к водителю и приказал: – Нажимай на газ, Кин, и быстро развернись, а потом на максимальной скорости жми к Кабулу. Даст бог, уйдем.

– Если не сожгут при развороте.

– Уже нет. Будь у дикарей еще один гранатометчик, они взяли бы нас в клещи и без всяких фокусов с минами. Мы были бы уже на том свете. Здесь немногочисленная группа диверсантов. Человека три, никак не больше. У них один гранатомет. Да и тот одноразовый. Был. Так что живее, Кин!

Муштак тем временем вызвал Бакара и спросил:

– Что у тебя, брат?

– Все хорошо. «Муха» на взводе. До цели тридцать метров. Нет, уже меньше.

– Огонь!

Бакар поднялся, направил трубу на «хамви» и выстрелил. Никто из членов экипажа так и не успел понять, что произошло. Взрыв превратил их в обугленные головешки.

Второй горящий «Хаммер» сошел с дороги и с площадки. Он каким-то чудом секунду держался на дисках, а потом уперся в здоровенный валун. В небо взлетел еще один столб черного дыма.

– Дело сделано, Муштак! – доложил Бакар.

– Бегом к среднему холму! Трубу выбрось. Надеюсь, ты не оставил отпечатки пальцев на рукоятке и спусковом крючке?

– Я же в перчатках, а до этого тщательно протер ветошью весь гранатомет.

– Давай ко мне!

Такой же приказ получил и Горай.

Спустя две минуты диверсанты находились у холма.

– Как ты пойдешь отсюда, Рахим? – спросил Муштак.

– За меня не беспокойся. В соседнем овраге меня дожидается хороший конь. Я раньше всех буду в Бадже.

– Постарайся войти в селение незаметно.

– О себе побеспокойтесь. А лихо вы уделали американцев. С минами трюк еще тот.

– Все, закончили разговоры! Давай, Рахим. Вечером созвонимся. Удачи.

– Вам удачи. – Горай скрылся за холмами.

Муштак взглянул на брата Ламис и заявил:

– А теперь, Бакар, рюкзак, ранцы и ноги в руки! У нас не больше двадцати минут на то, чтобы выйти к моему дому со стороны виноградников. Вперед!

Диверсанты побежали по равнине. Они перекрыли бы все нормативы, если бы те существовали. В виноградник мужчины ввалились через пятнадцать минут после начала форсированного марша, проще говоря, бега с препятствиями. Потом они сбавили обороты, чтобы восстановить дыхание. А над полем все выше поднимались два столба черного дыма.

Муштак и Бакар зашли во внутренний дворик дома Хазани, когда в мечети шла пятничная молитва.

Ламис встретила их и заявила:

– Всевышний услышал мою просьбу! Вы вернулись живыми.

Муштак обнял жену.

Бакар прошел на свой участок.

Мужчины, быстро обмывшись, набросили на себя праздничную одежду и по одному прошли к мечети. Табрай увидел зятя и кивком велел ему подойти.

Муштак расстелил рядом с тестем коврик и начал молитву.

После ее окончания правоверные поднялись и двинулись к выходу.

Тут же объявился Зияк, подошел к ним.

– Салам, уважаемые! Я прервал вашу беседу? Если так, то извините.

– У нас, Абдурахман, сейчас беседа об одном, о служении Аллаху.

– Это воистину так.

– Что ты хотел, Абдурахман? – бесцеремонно спросил Муштак.

– Я просто желал узнать, остается ли в силе наш уговор?

– Да, я привез из Кабула нужные запчасти. Мои работники тоже были на молитве. Сейчас мы переоденемся и займемся ремонтом твоей машины.

– Я не видел, как вы вернулись из Кабула.

«Глупец! – подумал Хазани. – Он сам себя выдает и не замечает этого».

– Ты так поздно встаешь? – спросил Муштак. – Мы проехали мимо твоего дома в семь часов.

Осведомитель погладил бородку и заявил:

– Я встал в шесть и слышал шум двигателя внедорожника, но не увидел, что это за машина.

Утром по селению на внедорожнике Хазани проехал Салах, младший брат Ламис.

– Это была моя машина. Если бы ты разбирался в автомобилях, то отличил бы ее. У внедорожника постукивает стойка.