Тени прошлого

Я последовал его примеру. Дело продвигалось быстро: окалина толстыми чешуйками отваливалась от источенного влагой металла. Вскоре я добрался до изъеденной язвами сердцевины стержня, для верности поковырял кончиком ножа в пазах и постучал рукояткой по ригелю и приёмному гнезду. К тому времени Драгин тоже закончил. Я встал с одной стороны штурвала, он с другой, мы сжали пальцы на шершавом металле, резко дёрнули. С третьей попытки заржавевший механизм со скрипом поддался. Ещё несколько титанических усилий – и стержни вышли из пазов.

Драгин рванул дверь на себя. Петли пронзительно заскрежетали, стряхивая накопленную за долгие годы рыжую крошку. Карлики, радостно повизгивая, бросились в приоткрытый проход. Следом за ними в темноту подземелья шагнул майор, Настя пошла в середине, а я замыкал процессию.

Коротыши весело топали в метре от колонны. Они вели себя как дети: не обходили стороной лужи и шлёпали по ним, стараясь, чтобы брызг было как можно больше. При этом карлики умудрялись находить пути без аномалий и врагов (чувствовали они их, что ли?). Только раз нам попались крысы – в тоннеле второго яруса, но малышня расправилась с ними так же, как и с собаками в магазине. Правда, тут не было столько мусора, как наверху, так что телекинез был использован конкретно против мутантов: пищащие твари летали по воздуху, со смачными шлепками разбивались о стены и потолок каменной кишки и мокрыми лепёшками хлопались на пол. Так что после «избиения младенцев» нам пришлось идти по мягкому и склизкому ковру несколько метров. Я, конечно, не видел Настиного лица, но, судя по редким возгласам, «напольное покрытие» ей очень не нравилось.

Первые проблемы появились незадолго до станции. Ярусы подземного города – с первого по третий – оказались затоплены радиоактивной водой, входы туда перекрывали прочные гермодвери – сродни тем, что отсекают друг от друга секции метро. О близости воды говорили повышенная влажность и, как следствие, наросты всякой губчатой дряни на стенах. Но это была сущая ерунда по сравнению с тем, что нам позже пришлось пережить.

Карлики вывели нас к переходу на нижние уровни: большому полукруглому бункеру, из которого вверх и вниз вели эскалаторы и лестничные марши. Ярусы соединялись между собой не только простыми и механическими лестницами, но и глубокими шахтами лифтов. Прямо перед нами темнели два высоких прямоугольника – вход в кабины подъёмников. Лампочки внутри кнопок вызова тускло светились, напоминая глаза хищника, что говорило о действующем энергоснабжении подземелий. Мы не стали пользоваться лифтами, опасаясь привлечь ненужное внимание. Наверняка те, кто поддерживал сохранившуюся здесь инфраструктуру в рабочем состоянии, отслеживали перемещение кабин. Может, там и камеры наблюдения имелись, а в наши планы не входило засвечиваться раньше времени.

Лучи фонариков вырвали из темноты торчащие бивнями мамонта направляющие, скользнули по висящим дохлыми змеями приводным цепям и рваному полотну конвейера. Эскалатор как средство доставки на нужный этаж тоже отпадал по причине разрушения конструкции взрывом. К счастью, обычная лестница во время давнего боя не пострадала, если не принимать во внимание глубокие выбоины от гранатных разрывов. По ней мы и спустились на четвёртый ярус.

Ярко освещённый люминесцентными лампами тоннель активно использовался бойцами «Монумента» для скрытных перемещений в любую часть города. Составы из приспособленных для перевозки людей вагонеток регулярно сновали по рельсам «припятского метро». В голове и хвосте поезда были установлены крупнокалиберные «корды» – для отстрела забредающих в подземелье мутантов и нежелательных личностей вроде нас. Немудрено, что мы затаились в темноте лестничного марша и терпеливо ждали удобного случая, чтобы добежать до перехода на пятый ярус.

Ширина тоннеля не позволяла проложить здесь две нитки железной дороги. Самопальные составы фанатиков дожидались, когда путь освободится на специальных разъездах в так называемых транспортных узлах уровня (здесь шли ответвления в разные районы Припяти, а потому штольня заметно расширялась). Интервал между ходом поездов составлял пятнадцать минут – достаточно для того, чтобы нам преодолеть километр до шлюза на пятый ярус.

Когда сцепка из вагонеток скрылась за поворотом, карлики первыми покинули укрытие и торопливо пошлёпали в противоположную сторону. Мы шли за ними, постоянно оглядываясь и прижимаясь к шершавой стене. Помимо вагонеток в тоннеле сновали пешие патрули, так что предосторожность была не лишней. К счастью, нам никто не попался на пути к переходу на нижний уровень, и гермодверь оказалась не заперта. Так что, когда послышался шум приближающегося поезда, я последним вошёл в тёмный зев наклонного коридора, задраил проход и заблокировал штурвал отрезком ржавой трубы (его я подобрал на входе в «метро» – как чувствовал, что пригодится).